Зимородка называют королем рыболовов.
Для пропитания птенцов рыбы требуется много, но вряд ли зимородок сможет подорвать лососевое стадо.
Популяция его небольшая, а симы и горбуши пока на нерест заходит предостаточно.
При виде мамы дети начинают волноваться и толкаться.
Счастливец, находящийся у входа в нору, получает добычу.
Расположенные по кругу, словно шарики в обойме подшипника, птенцы от толчков меняют место положения.
Счастливое место занимает очередной птенец, а, значит, следующая добыча мамы будет его.
Но пауза в кормлении затягивается.
Какое-то время мама отдыхает, прикрыв крыльями, как одеялом, своих детишек.
Дети согреваются и прекращают галдеть.
Мама улетает за следующей добычей.
И так весь световой день.
На проточной излучине не по-русски ярко раскрашенная уточка.
Это мандаринка.
Она глубокой осенью появляется здесь не первый год.
Видно, прощается с родиной перед отлетом на зимовку.
Яркий, беззаботный наряд птицы вызывает праздничное настроение.
Наверно, уточки-мандаринки и созданы для того, чтобы дарить человеку радость.
Совсем недавно на протоке было многолюдно.
Чуть ниже у плеса в полузасохшей иве над зеркалом воды у мандаринки гнездо.
Каждый год по прилету она сразу откладывает в него яйца.
Так было и на этот раз.
Ровно десяток утят вылупилось из них.
Здесь прошли они школу выживания: учились добывать корм, уходить от врагов.
Здесь учились летать, взволнованными криками сотрясая округу.
Теперь утята перед отлетом на «хлебных» местах нагуливают жирок.
Путь-то предстоит далекий и нелегкий.
А старая уточка все никак не может распрощаться с родными местами.
Гнездовье этой удивительной птицы хорошо знает местный охотник.
Знает, но не трогает выводок.
И не только потому, что мандаринка занесена в Красную книгу.
Бережет ее для «души».
Красота-то неописуемая.
А на участок охотника ни один браконьер не сунется.
Уж очень характер у охотника суровый.
Да и на расправу скор.
Этим и пользуется удивительная птица.
При желании человек и животное могут жить в гармонии.
Главное, чтобы желание было.
Каждый год в пойме реки остаются брошенными небольшие копешки сена.
Не успеет крестьянин состоговать их до дождя, и сено хозяину уже не нужно.
Замучаешься пересушивать.
Легче новое заготовить.
Вот и бросают стожки там, где скосили.
К великой радости лесных обитателей.
Под одним, свернувшись в клубок, залегли на зимовку змеи.
Под другим семейка енотов от оттепели до оттепели в спячке время коротает.
К третьему стожку кабарга в студеное время тропку протоптала.
Клочок-другой хорошего сена из него всегда выбрать можно.
Так что каждый стожок без исключения с сюрпризом.
Вот и от этого облезлая лиса, не торопясь, бочком, уходит.
…Ветер в мою сторону.
И лисица меня не чувствует.
А я не тороплюсь к стожку подходить.
Пусть подальше уйдет.
И что вы думаете?
Стожок тоже жилым оказался.
Перед ним, растянувшись, как человечек на солнцепеке, дремлет длинноногий лисенок.
Так напоминающий домашнего щенка, что невольно вырывается: «Куть… Куть… Куть…»
И это «куть… куть… куть…» лисенок понимает без перевода.
Он нехотя открывает глаза, встает на длинные ноги — все же взрослый к нему обращается — и делает два неуверенных шажка навстречу.
И такое недоумение и непонимание светится в его глазах, что смех, душивший меня при виде этого недотепы, вырывается наружу.
Зверек вздрагивает и скрывается под стогом.
И на просящее: «куть, куть» — он больше не отзывается.
Я представил, какую взбучку получит зверек от мамаши за то, что рассекретил нору, что стало жалко его.
Я ушел, чтобы не осложнять ситуацию.
Ежи на Сахалине — большая редкость.
Сырой климат, суровая зима не благоприятствуют расширению ареала колючего насекомоядного.
А этот еж — исключение.
Его вместе с другим сородичем завез в лес год назад известный телеоператор и сценарист.
Для съемок фильма о живой природе.
Завез и оставил…
Точнее, колючий артист остался добровольно.
Не захотел с импровизированной сцены возвращаться в неволю.
Предпочел туманную свободу сытой жизни.
И ничего, выжил…
Колючий топтун занимался привычной для себя работой.
