Набежавший ветерок качнул ветки Тётушки Осины. Дерево задрожало, будто услышало разговор. По земле пробежала кружевная тень, в которой запутались солнечные зайчики: старая осина приветствовала друзей как умела. Из тёмной и таинственной глубины леса выглянули семья белок, две сони, ласка, две летучие мыши и одна заспанная сипуха; показались два неизвестно чьих рога, вылетели галка, дрозд с белой грудкой, дюжина синиц, зеленушки, славки, певчий дрозд; выбежали целые семьи жуков, полчище муравьёв, сороконожки и самые разные пауки, каких только можно встретить в здешних широтах, — дети с любопытством наблюдали, как течёт жизнь природы.
Шли дни. Дядюшка Дуб попросил Тау и Майю, чтобы они не слишком спешили обратно и погостили подольше. Пока они здесь, в их мире пройдёт совсем мало времени. А они увидят много чудесного. И может быть, что-то из увиденного когда-нибудь им пригодится.
Маленький Микоу целыми днями где-то летал, наводя ужас на окрестности, и шкодил.
Но однажды случилось несчастье: малыш вернулся с тяжёлой раной.
Сначала послышались горестные стенания Петибертуса, затем жалобный плач. Но вот появился и сам Петибертус: на загривке он нёс раненого Микоу. Все забегали, засуетились. Что с драконёнком? Он жив? Дышит?
К счастью, малыш был жив, но случилось ужасное: ему оторвали крыло. Раненого перенесли в комнату мисс Дикинсон.
В тот вечер из сбивчивых объяснений Петибертуса, то и дело прерываемых возгласами досады, и благодаря бесконечному терпению медведя Марти, который как мог переводил невнятное бормотание медвежонка на понятный язык, они узнали следующее.
Бегая по лесу и играя, Петибертус и дракончик в конце концов оказались на каменистом берегу мелкой речушки, которая тихо текла неведомо откуда и куда. Чуть поодаль на поляне возвышался большущий камень-песчаник, настоящая скала. И хотя сердце подсказывало дракону, что приближаться к камню не стоит, второе его сердце, больше всего на свете любившее узнавать новое, советовало ему не бояться. Да-да, у драконов, как у некоторых других особенно искренних и пылких существ, имелось не одно, а целых два сердца. Наверняка странная скала для того и стоит на полянке, чтобы её покорил принц Микоу.
Пока они с Петибертусом резвились на скале, всё было хорошо. Но потом они задремали, и тут мир перевернулся. Он перевернулся в буквальном смысле слова: началось настоящее землетрясение. Один из подземных толчков расколол старую скалу. Из разлома, образовавшегося посередине, показалась огромная голова с широко разинутой красной пастью и ринулась прямо на них. Микоу успел подхватить Петибертуса, который всё ещё спал, и, сжимая лапами загривок медвежонка, подняться в воздух. Оказывается, огромный камень был не песчаной скалой, а головой дракона. И двигалась она с немыслимой скоростью. Один щелчок пастью — и дракончик лишился крыла.
Обнаружив на спине ужасную рану, Микоу издал душераздирающий вопль. Задрожали листья на деревьях, разошлись облака, четыре пролетавших мимо воробья без чувств упали на землю, а Дракон Песчаного Камня от удивления замер, забыв закрыть пасть. А потом потерял сознание и сам Микоу. Теперь уже Петибертус как мог потащил его домой.
В тот вечер Дядюшка Дуб то и дело протяжно вздыхал — такие звуки издаёт ветер, не стихающий ни на минуту в долгие зимние ночи. Казалось, он тихонько зовёт кого-то на помощь. Через некоторое время на зов, раскачивая ветви, явились четыре ветра: они подхватили жалобы старого дуба и на четырёх языках разнесли их по свету.
Дядюшка Дуб призвал всех рассесться вокруг очага: началось общее собрание. Обсудили происшествие, поохали, поахали, а затем старый дуб сообщил, что к ним уже спешит подкрепление и очень скоро помощь придёт.
К ужину почти не притронулись. Все страшно переживали за жизнь Микоу, сидели неподвижно и не отрываясь смотрели на языки пламени. Вдруг в небе над их головами послышались непонятные звуки, словно включился какой-то механизм. Затем будто бы раздался удар плетью, и наконец земля содрогнулась, точно с высоты на неё упало что-то очень тяжёлое, причём совсем рядом с костром.
