Истории больше нет. Величайшие исторические подлоги - страница 7

«Mount Gihon» переводится как «гора Нил», но есть и вариант этой карты, где написано «The mountains of Gihon» – горы Нильские (это буквальный перевод). На немецких картах надпись – Berg Gion, а на французском – Mont Gion, и три из четырех названий Нила точно таковы – Gihon, Gion и Geon. Этот топоним уверенно отождествляли с Нилом и в Средние века, и в Античности, а многие ученые и теперь. Даже в Библии указано, что река Гихон «обтекает землю Куш», а «куши» в переводе с иврита – негр или эфиоп. Судан на древних картах так и называется – Куш.

И еще кое-что: на множестве карт, помимо топонима «The mountains of Gihon» – горы Нильские, есть и объект «Fons. Gion». Это родник, стекающий в долину потока Кедрона. И вот рисуемый на картах в виде озерца или фонтана, рождающегося меж двух скал или высот, Gion или Gihon указывает на расположение Иерусалима совершенно однозначно: это Элефантина.

Дело в том, что одной из наиболее устойчивых легенд античного Египта была та, что Нил (он же Geon, Gion или Gihon) берет начало в Элефантине. Геродот приводит следующее мнение саисского жреца: между карьерами Сиены и островом Элефантина находятся две горы, между ними – два истока Нила: один направляет воды на север, к Египту, другой – на юг, в Эфиопию.

Вот эти две горы на панораме Иерусалима 1563 года. То есть, судя по карте и легенде, Иерусалим находится на острове Элефантина.

Считалось, что жители Элефантины при желании могут перекрыть исток и лишить воды весь Египет. И, пожалуй, здесь уместно вспомнить о параллелях между культами Иисуса и Осириса. И там, и там ключевой животворящей субстанцией является кровь божества. Едва кровь пролилась, Нил становится красным (от взвесей глины), начинает разливаться, а жизнь снова торжествует – по всему Египту. Если жертва будет недостаточна, крестьяне останутся без воды. И – вот совпадение – прямо сейчас, когда правятся эти строки, на ТВ идет передача об Иерусалимском источнике, вода которого, по преданию, казалась паломникам обращающейся в кровь.

Понятно, почему жрецы Элефантины имели право приносить в храме реальную кровавую жертву – агнца. Очень уж высоки были ставки, да и воду окрасить надо. И, кстати, именно в Элефантине была столица бараноголового божества (буквально, бога-агнца) – Хнума.

А Хнум – это верховный бог-демиург, создавший мир и человека, а также дающий каждому ребенку «ka» – бессмертную душу. Хнум держит в руках анкх – египетское распятие. Именно от Хнума (в лице его жреца Нектанеба) царица Олимпия безгрешно зачала в храме первенца – Александра Македонского, и ее муж царь Филипп с этим смирился. Хнум – содержит в себе четырех богов, Осириса в том числе. Кроме того, Хнум – владыка порогов, и он командует богом Нила – Хапи, отвечающим за разлив. Как видите, если где божественного агнца и распинать, то только здесь. Смотрите, исток Гихона и гора Голгофа на карте-панораме Иерусалима XVII века – по соседству.

А вот еще фрагмент панорамы Иерусалима 1563 года. Голгофа здесь – точно под топонимом «Mons Gihon», то есть, у «гор Гихонских», а чуть-чуть левее, как и положено, меж двух вершин мы видим и сам «Fons Gihon» – исток реки Нил.

И поскольку именно в Элефантине рождается Нил, именно здесь жил и бог реки Нил – Хапи, причем жил в пещере. Ниже как раз – пещера «Grotte de S. Pierre[2]» – на границе меж городом и поймой, изображенная на панорамах Иерусалима за 1578 и 1595 годы, в сравнении с нынешним почти затопленным гротом на Элефантине. Они не одинаковы по форме свода (художники Ренессанса постоянно приукрашивали черты этого города), но абсолютно идентичны по расположению меж городом и рекой.

А вот лестница, ведущая из поймы реки вверх, к крепостной стене (карты Иерусалима за 1677 и 1729 годы) в сравнении с лестницей с той же функцией на острове Элефантина.

А вот стена Давида. На карте, датируемой 1639 годом, она стоит на краю 60-метрового обрыва, а ныне уходит в воду.

Крайне важно, что параметры иерусалимского обрыва идентичны глубине сегодняшнего моря Насера (Асуанского водохранилища). Благодаря именно этому водохранилищу, изменившему и ширину русла, и береговую линию, контуров Иерусалима на Элефантине так просто не разглядеть.