Все согласились оставить василевса, взят ли он в плен, или убит, и управлять царством ей и её детям.[68] Дело еще не было решено, как присоединился к совету и кесарь. Он одобрил это государственное постановление и прибавил, что в царствовании должны участвовать оба правительственные лица – мать и старший из её сыновей. Сын должен почитать свою мать, как родительницу, а мать вместе с сыном должна благоустраивать дела государства. Это понравилось и (избранному) василевсу Михаилу, и он легко согласился с желанием дяди. Но люди, желавшие поживиться за счет государственных дел и решить дело о царской власти по своим корыстным видам стали одну подстрекать к единовластию, а другого спешили вооружить против матери.
19. Но еще не утихло это волнение, как начало возбуждаться и шуметь другое. Вождь персов, увидев ромейского василевса своим пленником, не возгордился удачей, но смирился таким счастливым для него исходом дела и воспользовался победой так умеренно, как никто не ожидал. Он утешал пленника, разделял с ним трапезу, освободил для него тех из узников, кого он хотел, а, наконец, и самого отпустил из плена.[69] Совершив с ним обряд мира и взяв с него клятвенные обещания, не унизительные для достоинства ромеев (ибо василевс готов был скорее умереть, чем принять условия примирения, недостойные его величия), он немедленно, с какой только возможно пышностью и воинскими почестями, препроводил его в пределы его царства. Это – то обстоятельство и сделалось источником зла и причиной многих несчастий. Получив неожиданно то, чего не надеялся, василевс нисколько не сомневался, что беспрепятственно снова вступит в управление ромеями, и, сделавшись для царицы как бы вестником о своем счастье после того величайшего несчастья, написал к ней собственноручно письмо о том, что с ним случилось.
Тотчас же около дворца собрался народ и поднялся шум, причем одни удивлялись случившемуся, другие не верили. Царица колебалась, не зная, что предпринять, и, созвав приближенных к себе людей, предложила им свое недоумение.
20.
[…][70]
Боясь за себя и за детей брата, чтобы не потерпеть чего– либо от Диогена, если Диоген тотчас примет правление, кесарь немедленно приблизил к себе дворцовых стражей. Этот народ прибыл из варварской страны, находящейся близ океана, и издревле отличался верностью ромейским василевсам, вооружаясь щитом и нося на плечах секиру.[71] И так, разделив этих стражей на две части, – одним приказал он следовать за сыновьями и исполнять их приказания, а другим – идти за ним и под его водительством выполнить задуманное предприятие. Тогда бывшие при знаменитом Андронике и Константине (так звались два сына кесаря), обступив василевса (т. е. Михаила) и составив около него круг, повели его в верхние покои дворца и там, вслед за детьми кесаря, провозглашали самодержцем Михаила, а находившиеся при кесаре, ударяя в щиты, по варварскому обычаю издавая радостные крики и бряцая взаимно скрещиваемыми мечами, направились к покоям царицы.[73] Услышав этот шум и крик, она накинула на голову покрывало и убежала в одну потайную комнату, походившую на пещеру.
Между тем как царица скрывалась в этом уголке, те, обступив вход в него, кричали и наводили на неё великий ужас; так что она умерла бы, может быть, если бы не вошёл к ней кесарь и не рассеял её страха. Он посоветовал ей уйти из дворца, чтобы не потерпеть от стражей чего-нибудь худого. Она согласилась и, спустившись к морю, взошла на царский дромон и поплыла туда, где ей определено было жить, – т. е. к храму,[74] который сама соорудила во имя Богородицы, в предместье Стенос, находившемся при море. Потом, немного спустя, дано было ей новое повеление вступить в монашество, – что немедленно и исполнено. Так поступили с царицей.
21. А освободившийся из плена василевс Диоген считал для себя крайне печальным – не получить снова верховной власти. Поэтому, рассылая по всем городам и селам нарочных, он собирал войска и запасался деньгами. Когда из множества стекшихся к нему людей составился у него значительный отряд, он со всем своим войском занял прославляемый всеми город Амасию. Узнав об этом, приближенные к василевсу и кесарю стали думать, кого бы выставить для борьбы с Диогеном, и положили вверить ромейское войско младшему из сыновей кесаревых, человеку мужественному и отличавшемуся дивной остротой ума. Взяв войско, он выступил против Диогена и, подошедши к Амасии, сначала стянул полки и, тревожа противника стрельбой, всячески старался или взять город, или выгнать из него Диогена. В самом деле, находясь в стеснительном положении, Диоген вынужден был вывести войско и сразиться с Дукой.
