.
Книга Рюккерта представляет чрезвычайную сложность. В ней почти вовсе нет имен лиц и годов событий, но ставятся один за другим общие вопросы о ходе истории, о каждой ее эпохе, о каждом народе, о каждом периоде в жизни народов. Притом каждый вопрос рассматривается с различных открывающихся в нем сторон, указываются всякие связи и узлы исторических явлений. Если я сказал слишком много, назвав эту книгу самым глубокомысленным обзором всемирной истории, то, во всяком случае, ее нужно признать самым поучительным из таких обзоров.
Легко понять, что две обширные книги, столь богатые содержанием, как книга Рюккерта и «Россия и Европа», если их сравнивать, должны очень ясно и многосторонне обнаруживать, есть ли в них совпадения, указывающие на прямое заимствование, или же они представляют различие, какое бывает между книгами совершенно независимыми одна от другой. И, действительно, для знакомого с ними эта независимость — дело очевидное, не допускающее сомнения.
Мы здесь ограничимся только главными пунктами да еще некоторыми частностями, на которые указывал наш противник. Когда на заявление, что «теория культурно-исторических типов высказана Рюккертом», я отвечал решительным отрицанием, г-н Вл. Соловьев написал одну за другой статьи: «Счастливые мысли Н. Н. Страхова» и «Немецкий подлинник и русский список», в которых всячески отстаивал свое заявление, приводя при этом большие выдержки из Рюккерта, иные даже в подлинных немецких выражениях[8]. Итак, приложены были все старания, чтобы определить отношение между двумя книгами, мы не имеем надобности идти дальше этих стараний.
Все дело, очевидно, сейчас прояснится, если мы сумеем найти главную, руководящую мысль Рюккерта; тогда и будет видно, в чем и как она различна от теории Данилевского или сходна с нею. Об этой главной мысли наш противник мог бы догадаться уже по первой выписанной им фразе Рюккерта, приводимой им не только по-русски, но даже отчасти по-немецки для полной точности.
Эта фраза приводится так:
«Исключительное понятие о существовании и праве одного единственного культурного типа (Culturtypus) опровергается уже самим опытом, который находит в прошедшем и настоящем — и, следовательно, до некоторой степени уполномочивает ожидать и в будущем — существование и независимую совместность многих таких типов. С некоторой высшей точки зрения уже оказалось (для нас) правомочие различных культурных типов на относительно вечное существование (von einem hоherеn Standpunkte aus hat sich auch schon die Berechtigung ver-schiedener Culturtypen auf ein relativ ewiges Dasein ergeben)»[9].
Перевод этот требует маленьких поправок. Рюккерт задается вопросом, — имеет ли вообще человеческая культура один или несколько различных типов? И потому слово Culturtyp лучше переводить тип культуры, а не культурный тип. Рюккерт утверждает возможность различных типов культуры. Далее почему-то в переводе выпущено слово великий; Рюккерт говорит не просто об «одном единственном типе культуры», а о «некотором единственном великом типе культуры». Но главное место передано в переводе вполне верно. Рюккерт с понятием независимой культуры связывает право на относительную вечность ее существования и потому, предполагая несколько различных культур, говорит, что можно предполагать для них «относительно-вечное существование». Это значит: настолько же вечное, насколько вечно человечество. В самом деле он продолжает так:
«Они (т. е. типы) до тех пор имеют право существовать в своем различии рядом друг с другом, пока понятие индивидуального типа владеет чувственной и духовной природой человечества, что по самому этому понятию совпадает вообще с продолжением бытия человечества во времени»[10].
Из этих слов видно, что «типы культуры», о которых говорит Рюккерт, вовсе не то, что «культурно-исторические типы» Данилевского. Каждый предполагаемый тип Рюккерта может продолжать свое существование в течение всей жизни человечества, если только не будет насильственно разрушен; так что вообще типы могут существовать в своем различии, рядом друг с другом (nebeneinander, один возле другого). Между тем типы Данилевского суть, по самому их понятию, нечто временное. Они имеют начало и конец и существуют не только одновременно, но сменяют друг друга, наследуют друг другу и т. д. Разница существенная и, как мы увидим, связанная с разницей в основном взгляде на историю.
