Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1] - страница 24

Штурм города

На военном совете в Смоленске «генеральская оппозиция» поддержала план Багратиона. Из-за разногласий в командовании обе армии, выполнив с 26 июля по 2 августа ряд маршей и контрмаршей в треугольнике Смоленск—Рудня—Поречье, получили известие о движении Наполеона на Смоленск. После этого русские армии устремились навстречу противнику. На помощь отряду Неверовского, оборонявшему город, к полудню 15 августа прибыл 7-й пехотный корпус генерала Н.Н. Раевского. Раевский избрал для защиты Смоленска тактику активной обороны, заняв на угрожаемых участках полуразрушенные укрепления XVI—XVII веков. ^

В Смоленске произошло первое серьезное столкновение армий противников. Однако и здесь русские не дали втянуть себя в генеральное сражение. Прибыв 15 августа после 19.00,1-я и 2-я Западные армии сосредоточились на правом берегу Днепра. Оценив обстановку, командование осознало опасность фланговых обходов противника и высокую вероятность уничтожения их. В этой связи Барклай-де-Толли приказал командиру 6-го пехотного корпуса генералу Д.С. Дохтурову сменить части корпуса Раевского.

К 12.00 16 августа Наполеон, ожидавший, что подходящие к городу русские армии втянутся в бой и таким образом он получит наконец долгожданное генеральное сражение, к полудню понял, что русские снова отходят. Штурм начался к 16.00. Вот свидетельство очевидца этого сражения, в котором русские потеряли 11 620 убитыми, ране-

ными и пропавшими без вести. По русским источникам, французы потеряли около 14 000 человек, по французским — 6000. Об ожесточенности Смоленского сражения 16—17 августа 1812 года писал очевидец: «Русские не отступали ни на шаг, дрались как львы. Французы, или, лучше сказать, поляки, в бешеном исступлении лезли на стены, ломились в ворота, бросались на валы... Наконец, утомленный ратоборством нашим, Наполеон приказал жечь город, которого не мог взять грудью... И дома, церкви и башни обнялись пламенем... Опламененные окрестности, густой, разноцветный дым, багровые горы, треск лопающихся бомб, гром пушек, кипящая ружейная пальба, стук барабанов, вопль старцев, стоны жен и детей... — вот что представлялось нашим глазам, что поражало слух, что раздирало сердце! Толпы жителей бежали из огня, полки русские шли в огонь, одни спасали жизнь, другие несли ее на жертву»^>36.

Бой в Смоленске

К 18.00 неприятелю удалось занять только предместья, но войти в город он не смог. Попытки штурма продолжались до 22.00. В ночь на 18 августа по приказу Барклая-де-Толли Дохтуров оставил Смоленск.

Утром Наполеон решил возобновить штурм, но получил известие о том, что город оставлен русскими.

Однако в предместье оставалась прикрывать отход бригада егерей полковника Потемкина, которые не предприняли достаточных мер к обороне и потому вскоре были выбиты частями маршала Нея. Для оказания помощи Потемкину Барклай-де-Толли вернул 21-й и 20-й егерские полки. А вскоре после этого для обороны петербургского предместья выделил новый арьергард под командованием генерала Корфа. Арьергард до глубокой ночи вел с противником ожесточенную перестрелку, а затем в порядке отступил.

Сомнения Наполеона

В Смоленске Наполеон заговорил с Даву о войне в два этапа — до осени 1812 года и с весны 1813 года. «Остановимся здесь. За этой твердыней я могу собрать свои войска, дать им отдых, дождаться подкреплений. . .довольно. До весны нужно организовать Литву и снова создать непобедимую армию. И тогда, если мир не придет нас искать на зимних квартирах, мы пойдем и завоюем его в Москве». В Смоленске же Наполеон предпринял первую попытку заключить мир с Александром. 24 августа 1812 года в беседе с раненым П.А. Тучковым 3-м Наполеон, только что взявший Смоленск, предложил русскому генералу написать царю, что Наполеон «ничего более не желает, как заключить мир». Тучков исполнил просьбу Наполеона, но Александр I оставил его без ответа.

Возможно, поэтому, а может быть, и по иным причинам Наполеон все же решился продолжить кампанию. Участник русского похода, будущий известный военный историк А. Жомини так излагал решение Наполеона: «Вынудить русских к сражению и продиктовать мир — это единственный безопасный путь из оставшихся в настоящее время». То же самое Наполеон говорил в Смоленске Коленкуру: «Не пройдет и месяца, как мы будем в Москве: через шесть недель мы будем иметь мир». Действительно, через месяц Наполеон был в Москве. Но ни через шесть недель, ни через три месяца он мира не получил.