Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1] - страница 15

Петр Андреевич Чуйкевич

Важную роль в анализе добытой разведывательной информации сыграл русский офицер Чуйкевич Петр Андреевич. Он участвовал в войне с французами 1807 года, после чего написал книгу «Подвиги казаков в Пруссии» (СПб., 1807). В 1808—1809 годах он принимал участие в Турецкой кампании и 21.03.1809 вышел в отставку, где написал ив 1810 году издал в Санкт-Петербурге свой новый труд «Стратегии, рассуждения о первых действиях россиян за Дунаем» (СПб., 1810). Рассуждения и выводы, сделанные в его произведениях, привлекли внимание военного министра М.Б. Барклая-де-Толли.

По его предложению майор «Чуйкевич вновь поступил на службу экспедитором в Секретную экспедицию (с 1812 года — Особенная канцелярия военного министра), занимался составлением списков лиц, подозревавшихся в шпионаже, направлял агентов за границу, получал и обрабатывал разведывательные данные, составлял аналитические записки. 15.09.1811 получил чин подполковника.

В начале 1812 года составил «дислокационную карту», отражавшую перемещение войск императора Наполеона I в Европе. Это давало возможность наглядно представить направления основных операционных линий Великой армии и сделать предположения о направлен™ главного удара в начале войны. Он сопровождал Барклая-де-Толли в Вильно, по его поручению написал записку «Патриотические мысли, или Политические и военные рассуждения о предстоящей войне между Россией и Францией и предложение средств воздвигнуть в Германии инсурекцию посредством вооруженной экспедиции» (датирована 2.04.1812), которая по существу явилась аналитическим проектом военных действий в 1812 году с конкретными рекомендациями командованию. В первой части записки Чуйкевич доказывал необходимость отступления российской армии с целью постепенного ослабления неприятеля, а также обосновывал необходимость развертывания широкомасштабной партизанской войны»^>16.

На основе собранного материала к лету 1812 года разведка определяла численность войск первого эшелона Великой армии Наполеона в 400— 500 тыс. чел., что в целом соответствовало действительности (в июне ЦП 2 года в 1-м эшелоне Великой армии насчитывалось 450 тыс. чел.). «Рассмотрев силы России («всего 200 тыс. чел.») и проанализировав стратегию императора Наполеона («ищет генеральных баталий, дабы одною или двумя решить участь целой войны»), Чуйкевич рекомендовал российскому командованию придерживаться обронительной тактики, уклоняться от генеральных сражений и развернуть партизанскую войну «в тылу операционной неприятельской линии», заманить противника в глубь страны и дать сражение «со свежими и превосходящими силами». Рекомендации и данные Р. р. побудили российское командование отказаться от планов наступательных действий, т. к. неравенство сил (200 тыс. против 450 тыс.) диктовало неизбежность стратегического отступления»^>17.

Дезинформация накануне войны

В рамках контрразведывательных мероприятий Экспедиция секретных дел при Военном министерстве провела блестящую операцию по дезинформированию противника. Кандидат исторических наук В.М. Безотосный в своей статье «Эпизод из истории русской разведки в 1812 году» рассказывает о том, как французской разведкой был завербован отставной ротмистр Русской императорской армии Давыд Саван, проживавший с 1810 года с семьей в герцогстве Варшавском. Однако, будучи настоящйм патриотом, Саван сообщил о факте вербовки русскому военному командованию в Вильно. Впоследствии с его помощью был выявлен ряд французских лазутчиков, изобличена группа прибалтийских банкиров во главе с Менцельманом, финансировавшая по договоренности с банками Варшавы агентуру императора Наполеона в России. Далее была разработана и с его помощью началась долгосрочная дезинформация противника. В мае 1812 года с визитом к Александру I прибыл личный посланник Наполеона генерал граф Нарбонн. В соответствии с полученной им инструкцией целью его военной миссии был сбор разведывательных данных. Русскими контрразведчиками для связи с Нарбонном был подставлен Саван, который предъявил ему письменные доказательства его сотрудничества с французской разведкой. После чего он передал французу информацию о расположении русских войск и их состоянии, которую подготовили в штабе Барклая-де-Толли. Далее В.М. Безотосный пишет: «Не имея сообщений о сосредоточении сил русской армии накануне кампании, французские штабы испытывали информационный голод. Сведения, отправленные с Нарбонном, были наиболее полными, к тому же одними из немногих, которые удалось добыть тайным французским службам до перехода границы «Большой армией», поскольку другие каналы поступления агентурных сообщений к этому времени были перекрыты русской контрразведкой.