К середине 1946 года эти надежды исчезают. Из письма крестьян Ставропольского края: "На работу гонят, а не кормят и денег не платят. А для приманки дают в день по чайной ложке баланды, 50 граммов хлеба, чтобы дышали и не подохли". В колхозе в Бурят-Монголии говорят: "Надо выходить из колхоза. Мы на краю гибели. Давайте бросайте работу — пойдемте куда-нибудь".
В 1946 году начинается голод, который перейдет в 1947 год и дальше в 1946-й. Такой страшный, что именно он, голод, на самом деле будет главным событием этих лет. Он унесет более двух миллионов жизней людей, которые пережили и выжили в войну. Урожай в 1946 году был меньше, чем в 1945-м, но не в этом причина голода. Истинная причина в том, что в 1946 году, точно так же, как в 1928 году, Сталин начинает продразверстку. В целях пополнения госрезерва государство, после того как колхозы сдали ему положенный хлеб, устанавливает надбавку к плану. То есть у колхозов изымается весь хлеб подчистую, включая тот хлеб, который предназначался для раздачи крестьянам в качестве натуральной оплаты их труда. Точно так же, как в 1930-м, деревня немедленно после этого входит в голод.
При этом хлеб в стране есть. Как и во время первого советского голода 1929–1933 годов в 1947-м полным ходом идет экспорт зерна.
Советские газеты 1947 года постоянно пишут о советской помощи голодающим в других странах. Государственный хлебный резерв пополнен в 1946–1947 годах и не размораживается, несмотря ни на что, Госрезерв не размораживается. Но и не сохраняется. Хлеб, изъятый государством, гниет на элеваторах, складах, на железнодорожных станциях и при перевозке. Загубленного по стране хлеба вполне хватило бы, чтобы оплатить трудодни голодающих крестьян.
В правительственных документах первое упоминание о поставке некоторых продовольственных и промышленных товаров для торговли в деревне относится к 1950 году. Большинство колхозников думает, что все это время от Сталина скрывают бедственное положение людей. Местной власти не верят. Колхозница Ивина из Ивановской области пишет письмо популярной артистке московской эстрады Марии Мироновой: "Уважаемая Мария Владимировна, мы уверены, что наш вождь и учитель товарищ Сталин об этом не знает, а то бы он не допустил так мучиться народу. 7 ноября на праздник Великого Октября собираются дать муку. Очередь пишется с середины октября. За промтоварами давка. Развелся какой-то блат, без него ничего не достать".
В течение июня 1948 года к правительству о срочной помощи хлебом обращаются 16 краев и областей, 4 автономные республики и 3 союзные республики. Просьбы местных властей, однако, никогда не мотивируются крайним голодом среди населения. Ссылаются на снижение темпов прополки, сенокошения, уборки урожая. В крайнем случае, на суховей.
Сталин от своей провальной политики в деревне не отказывается. Летом 1948-го голод идет новой волной.
Однажды летом 1948 года, ночью, к строению на территории гаража Амурлага, где жил Николай Старостин, подъезжает машина первого секретаря горкома партии Комсомольска-на-Амуре. Приехавши на ней капитан входит и произносит: "Старостин, одевайтесь. Вас срочно требует к телефону Сталин". Когда через полчаса Старостин взял трубку телефона правительственной связи, он услышал голос сына Сталина Василия. С Василием Сталиным Старостин виделся в конце 30-х. Василий занимался в "Спартаке" верховой ездой. Теперь, в 1948-м, он командующий военно-воздушными силами Московского военного округа. И он хочет иметь собственную футбольную команду.
В телефонном разговоре он скажет Старостину: "Ну что они вас там до сих пор держат? Посадили-то попусту, это же ясно. Но вы не отчаивайтесь. Вы нам нужны. Я еще позвоню". Василий Сталин выпишет к себе Старостина. Правда, это будет после того, как у Старостина закончится срок. Он выходит с формулировкой "минус 16", то есть с запретом на проживание в 16 городах. Первый в этом списке — Москва. Вот тогда Василий Сталин и вывезет его в Москву на собственном самолете. Старостин будет вспоминать: "Мною овладело одно всепоглощающее желание — оказаться в Москве, я даже не пытался анализировать, чем грозит незаконное возвращение в столицу". Прямо с аэродрома Старостина привезут в особняк Василия Сталина на Гоголевском бульваре. На первом этаже бильярдные столы и обеденный стол.
