Но радовало меня не это. Этот нюанс местной жизни, я уже давно знал благодаря памяти Одыра. Вот Аша взяв горсть мелких ягод, съедает половину и протягивает остаток ягод сидящей рядом Ла. Мелочь, обычное дело. А вот и нет! Не мелочь. А… Увидев это, и подметив еще ряд похожих деталей, я готов был затанцевать от радости. Потому как Аша и Ла, еще вчера были из разных племен.
Тут надо пояснить. Четыре племени часто встречались в своих миграциях друг с другом, раз в месяц такие встречи происходили примерно. И конечно не в дипломатии или жажде общения был смысл этих встреч. Люди шли за едой и встречались, вот и все. Точнее не все, был еще и сексуальный аспект у этих встреч, но сейчас этот момент не важен. Важно то, что конечно при встрече племена бывает вместе и ели, устраивая совместный «стол». Так же сидели кругом, еда в центре и ели. Но никто не делился взятой едой, с членами другого племени! Только с соплеменниками так делились. А это значит, что Аша посчитала Ла, своей соплеменницей и та в свою очередь считает так же раз приняла пищу. О! У меня, как говорят, камень с души свалился! Сколько я за сегодня дум передумал на тему: «как создать из этих напуганных людей новую общность, новое единое племя»? А тут получается, этот процесс объединения уже во всю идет сам собой. Впрочем слияние из нескольких племен в одно, не было чем-то из ряда вон выходящим в этом времени. Бывало одно племя слабело, теряя добытчиков, то ли от болезней, то ли от стихии, или от хищников и было обречено на вымирание. Что бы выжить такое племя вливалось в более сильное. А бывало, что стихия ослабляла сразу несколько племен и они объединялись. Вот чем ночная бойня не стихийное проявление? Так, что если подумать, все идет как и должно идти по разумению древних. И если бы я покопался в памяти Одыра побольше, то наверно и не ломал бы себе голову над проблемой, которой по сути нет!
Но все же, не отменять же мне то, на подготовку чего я потратил почти целый день! Так, что как только трапеза завершилась, мне пришлось разрушить традиции этого времени. Обычно после вечерней еды, все сразу ложились спать. Точнее искали место для ночлега, ведь закат в этих широтах длиться всего минут пятнадцать и за это время надо было найти себе «кровать», пока еще не стемнело. Исключением было время когда у племени был огонь, тогда некоторые взрослые сидели вокруг него еще долго. Но огня не было и мой запрет на сон показался странным.
Еще более странным всем показались мои следующие действия и приказы. Я подвел всех к тому кругу камней, что выложил в центре холма. Развернул всех лицами к будущему костровищу. И выдал пространную речь, о том, что все… Все как один, должны просить у дневного светила, что бы оно даровало НАМ свой луч. Надо сказать, что меня никто не понял. Нет, слова то поняли, я подобрал подходящую мантру-молитву из слов: «луч, дневное светило, дать, нам». Но зачем это им надо делать, ни до кого просто не доходило. Но я был готов к такому непониманию. И как с ним справится уже знал, на собственном опыте. Отстраняю свой разум, выпуская на свободу Одыра. Не надолго, на пять минут. Этого хватает.
Я понимаю. Понимаю, что страх не лучший мотиватор, что с людьми надо по доброму, уговорами, а не подзатыльниками. Но, я слаб и иду по легкому пути. Для меня сейчас главное результат, если точнее — быстрый результат, а то что он достигнут принуждением, что же, это мой грех.
По сути я присутствовал сейчас при первой молитве, что звучит на планете Земля. Но мне было не до неё. Да, люди не понимали, что они делают, но тем не менее, уж я то знаю, что это именно молитва. А моя задача не смотреть, за тем как она проходит, а сделать так, что бы она была не напрасна.
Все необходимое, у меня было припрятано рядом. Сухая согнутая ветка, по форме напоминающая лук и длинной в локоть. К ней я привязал свой кожаный тонкий ремешок, привязал так, что получившаяся псевдотетива немного провисала. Это был основной инструмент. Тонкий и сухой прутик, его я искал дольше всего, потому как мне нужен был идеально прямой прут и толщиной максимум с мизинец. Его я отложил к «луку». Сел на колени, между ног положив найденную половинку небольшого бревна, диаметром с голень. Это половинка была расщеплена вдоль и вся её сердцевина давно превратилась в труху — это было ложе. В него я накрошил труху и сухую траву. Поднял лук и на ослабленную псевдотетиву в один оборот обмотал середину прутика. Нижний конец прутика уперся в сухое дерево ложа. Верхний я прижал левой ладонью, точнее каменной галькой которая была зажата в этой ладони. Получить ожог или кровавую мозоль мне не хотелось и такой предмет, обеспечивающий прослойку между моей кожей и прутиком, был очень желателен.
