Она не собиралась подплывать слишком близко к этому месту, где было кольцо Стоячих Камней. Даже в День Средигодья этот холм не считался безопасным, когда туда приходили священники — ее дедушка из укрепления Бэрроу и старик Хез из Эрина. Однажды пришли даже священники из Шиюна по длинной дороге из Охтидж-ина: это было тем более значимо, что здесь находился один из двух настоящих Источников. Но никто не приходил к ним с тех пор, как рухнула морская стена. Теперь ритуалы были неотъемлемой частью жизни хию, ни у кого и в мыслях не было, что ими можно пренебречь. И в тот день, когда полные страха священники не отважились подойти ближе, чем на расстояние брошенного камня, Хез из Эрина и ее дедушка разделились и с тех пор были порознь. Еще в стародавние времена короли Бэрроу отдавали Источнику людей, но этот обычай исчез с падением королей. Жертвы не оживили Источники и не восстановили луну. Стоячие Камни пустыми окоченелыми глыбами топорщились в небо, некоторые опасно накренившись; этот огромный холм, теперь уже не безопасный, лишь напоминал о былой силе и уже увядшей красоте, но уже не защищал ни людей, ни полукровок. Священники пели молитвы и спешно удалялись. Это место совершенно не подходило для уединения; чувство тревоги не исчезало даже тогда, когда звучали молитвы: умиротворенное пение превращало любой посторонний шум, производимый человеком, в эхо. Единственное, что короли Бэрроу хотели довести до совершенства и что было центром всех устремлений жителей Бэрроу, это то, что после того, как воды поднимутся и зальют весь Хиюдж, этот холм и эти странные камни все же останутся.
Джиран размашисто гребла от этого места по течению среди других островков. Следы древних, как и королей Бэрроу, часто встречались здесь на россыпях камней, торчащих из воды и у подножья холмов. Здесь было ее любимое место, где она могла работать в одиночестве — здесь, на краю Короны Анла, далеко за границами, которые никто из болотников не пересекал даже в День Средигодья, далеко за пределами того пространства, за которым ее родичи отважились бы работать. Она наслаждалась тишиной и одиночеством вдали от кипящего хаоса жизни в укреплении Бэрроу. Здесь не было ничего и никого, кроме нее самой, шепота волн, всплесков воды и ленивой песенки насекомых на утреннем солнце.
Холмы проплыли мимо, скрывшись из виду, и она направилась к правому берегу ветреного канала к холму под названием Джиран, в честь которого она сама была названа. Здесь тоже был Стоячий Камень, но возле его основания уже иногда плескалась вода, а сам Джиран, как и другие холмы, громоздящиеся здесь, был покрыт зеленой травой, взращенной сладкими водами Адж. Она ступила из плоскодонки на землю — голые ноги чувствовали себя привычно и уверенно на влажной поверхности — раскрутила веревку и пришвартовала лодку, чтобы быстрое течение не утащило ее. Затем принялась работать. Насекомые прекратили на мгновение стрекотать, услышав свист серпа, затем снова затянули свои песенки, словно согласившись с ее присутствием. Когда травы набиралось достаточно для снопа, она обвязывала ее жгутом, оставляя позади себя ровные ряды. Работая, она забиралась все выше и выше по холму по направлению к Стоячему Камню.
Время от времени Джиран останавливалась и распрямляла натруженную спину, ощущая приятную боль, несмотря на молодость и привычку к этой работе. В эти мгновенья она оглядывала горизонт, устремляя свой взор на дымку, собирающуюся на востоке. С вершины холма, когда работа близилась к концу, она могла видеть весь путь до Короны Анла и кольцо камней вокруг нее, все в дымке влажного воздуха. Она не любила смотреть на юг, где мир заканчивался и умирал. Когда она смотрела на север, щуря в надежде глаза, — как это происходило в ясные дни, — ее воображение рисовало гору на далекой земле Шиюн, но все, что она могла увидеть, были грязно-голубые, темные очертания деревьев на горизонте вдоль Адж — всего лишь болото.
Она часто приходила сюда. Здесь она работала одна в течение уже четырех лет, с тех пор, как ее сестра Сил вышла замуж и она обрела свободу. Она была очень красива, стройная, худенькая с крепкими мускулами, но знала, что время и тихая жизнь, как у Сил, могут изменить это. Отваживаясь на путешествие к холму Анла, она бросала вызов богам. Она выбирала одиночество, несмотря даже на надзор небес. Джиран была самой младшей в семье. Сил была рождена второй, а Соша — самой старшей из трех сестер. Сил сейчас была женой Нгира, ходила всегда беременной и уже начинала выглядеть так же, как ее тетушки. Их мать Ивон умерла от родильной горячки после рождения Джиран, а отец, по словам людей, утопился. С тех пор их стали воспитывать тетки, взяв на себя непомерный груз и преисполнившись жалости к себе. Все три сестры были очень близки, объединившись против своих кузенов и кузин и женской тирании теток. Соша была лидером и заводилой всех проказ и приключений. Но замужество изменило Сил, она в двадцать два года быстро постарела. Только Соша осталась в памяти Джиран неизменно прекрасной — ее смыло водой во время большого прилива Хнота, когда рухнула морская стена; в последнем воспоминании Джиран Соша стоит в то последнее утро своей жизни на плоской лодочке, и солнечный свет струится вокруг нее. За ночь до этого Джиран видела плохой сон — Хнот всегда наводил на нее ночные кошмары — и пересказала свой кошмар Соше, рыдая в темноте. Но Соша только рассмеялась, как обычно встречала все неприятности, и на следующее утро подошла слишком близко к приливу Хнота.
