Один - которого жизнь так и не смогла "научить" конформизму, непонятно почему не желающий учиться на чужих ошибках и сующий свой нос в каждую авантюру, которая раскручивается поблизости; и второй - истеричный мальчик мажор из провинциального городка, в начале своей Карьеры, с заискивающим видом разносящий блатным подстаканники и тити-мити, и "выросшего" на этих стаканАх до оформления тем же самым блатным бумаг аукционов, по результатам рейдерских наездов.
Два пожелания запретного или невозможного - многолетняя мечта повернуть вспять то блядство, которое, по его мнению, кипит вокруг и добраться до харь тех, которые все это сотворили; и заветное желание стать самой крутой блядью, с самой толстой жопой, под хорошим прикрытием.
Каждому - свое, хихикнул ИГРОК - и, один, в потертой и растянутой олимпийке на голое тело, собственной персоной, плюхнулся жопой в осеннюю лужу на окраине Монреаля; и ты заполучи свое - и, второй, виртуально распределился, инфицировав одновременно, "мозги" самого крутого генерала в окружении Сталина и самого уважаемого интеллигента в окружении Гитлера.
Каждому - свой ..... !
Конец ноября 1938 года
Консулат СССР в Торонто
Павел Петрович - молодая сотрудница постучала и заглянула в комнату к секретчику посольства - там с вами один из посетителей хочет поговорить.
... Именно со мной!?
Что он из себя представляет?
Наденька кокетливо повела плечиками - да дед как дед; одет серенько, как все здесь местные одеваются; на ногах ботинки; ... в очках - Наденька подвела итог своему наблюдению.
Павел с интересом посмотрел на недавно приехавшую из России дочь второго секретаря - а на каком языке он с тобой говорил?
Ну, конечно на русском, удивленно ответила она.
Секретчик со сдержанной иронией уточнил - что, прямо вот так, хочет встретиться именно со мной; назвал фамилию; указал тему разговора; представился!?
Нет - голубые глаза растерянно распахнулись - подождал, пока около меня никого не будет и сказал, что хочет поговорить с секретчиком посольства.
... Значит, подождал, пока никто не будет рядом и никто не услышит его просьбы!?
Ну, я про это и говорю - здоровый такой дед, только произношение какое-то странное. Я его по английски спрашиваю, чем могу ему помочь, а он у улыбнулся, ну как вы сейчас и отвечает - "мадмуазель, я хотел бы поговорить с вашим секретчиком".
Тяжело вздохнув, Павел уточнил - он сказал это на английском или на русском.
Голубые глаза начали наполняться старательно сдерживаемыми слезами - ну я ведь и говорю, на русском, только произношение какое-то странное!
Ну, хорошо, хорошо заинька ты моя, веди ко мне этого жутко таинственного деда.
Счас! Павел Петрович! - серенькое, в горошек платьишко радостно вылетело за дверь.
Павел покачал головой, ну, чудо малохольное, хотя девчонка старается - когда сможет языки подтянуть до нужного уровня, со своей работой ресепшиониста вполне будет справляться.
В дверь постучали.
Павел Петрович! К вам посетитель!
Вошедший оглядел крохотный кабинет, плотно прикрыл за собой дверь и прошел к приготовленному для него стулу, напротив канцелярского стола с ровной тонкой стопкой чистых листов бумаги и двумя ручками, лежащими около чернильницы, за которым сидел Павел.
Сел и стал внимательно разглядывать секретчика, явно пытаясь составить о нем свое мнение до начала разговора.
Наконец, придя к какому-то выводу, произнес - меня звать Геста, я бы хотел передать кое какие бумаги вашему начальству и мне срочно нужно в Россию.
Секретчик насторожился. Кого вы подразумеваете под моим начальством?
Ну, если я не ошибаюсь, у вас сейчас должен командовать парадом Лаврентий Берия.
У вас личное письмо к Лаврентию Павловичу? Он вас знает?
Нет. Но я его вполне знаю - с непонятной иронией произнес старик.
Я понимаю ваше недоверие, но давайте мы сделаем так - я покажу вам бумаги, потом вы, не вдаваясь в подробности, поверьте, это не ваш уровень, уложите их в конверт и мы вместе его запечатаем.
Вы извините меня, молодой человек, но пакет должен попасть только лично в руки Берии, это очень важно и конфиденциально.
