Люди продолжали и продолжали. Вполне вероятно, что знания всех вместе взятых в этой комнате о планете превышали в десятки раз знания всех людей планеты о ней самой.
Уже через пятнадцать минут у Эдема от всей нахлынувшей информации жутко разболелась голова и он решил покинуть собрание, отоспаться в своей каюте, но ноги несли его совсем в другую сторону. Неожиданно ученый наткнулся на своего сына, Каинда.
— Что с тобой отец? — Спросил пацан, но Эдем смог только выдавить… Отведи меня в каю… — Он хотел сказать в каюту, но не хватило сил… Беда была в том, что на камагирском языке каюта будет «Гавтробун», а Эдем смог выдавить из себя только «Гавт», а это было имя одного из многочисленных ученых этого корабля, который был старым знакомым всего семейства. Каинд же услышав, что его отец хочет к Гавту, добросовестно повел его туда. Старик хоть и попытался произвести словесное и физическое сопротивление, но у него это не получилось.
Минут через десять они уже стояли у приоткрытой двери каюты Гавта. Каинд помог родителю расположиться на кресле, да и сам сел совсем рядом. Минут пять они сидели не зная, что делать дальше. Неожиданно пацан заметил что стоящий в углу компьютерный комплект подает заметный сигнал по шнуру к небольшому обручу лежащему на кровати.
Любопытство, свойственное существам в таком детском возрасте, в каком был Каинд, вынудило его подняться и неспешно направиться к обручу. Мгновение и тот на голове пацана, а точнее на его ушах. Еще миг и он уже нажимает на зеленую кнопку. И сразу же по каюте раздался вопль боли, который вернул Эдема в относительный порядок.
Отец вскочил, оказался рядом с сыном и осторожно попытался снять обруч, но ничего у него не вышло, а Каинд все вопил и вопил. Эдем оглянулся в поисках какого-нибудь ножа, которым сможет разрубить провод соединяющий обруч с компьютером. Нож найден. Эдем схватил его, размахнулся и… Услышал вскрик Каинда:
— Не надо, отец… Сейчас все закончится… Да, еще всего лишь один миг… Только короткий миг. Все. — Сразу же световые крепления испарились и обруч чуть ли не сам соскользнул с головы.
— Что это было, Кай? — В глазах Эдема все еще светилась жуткая тревога.
— Бав тундо ла варсо. — Ответил парень, но это ничего не объяснил ученому. — Я говорю, что теперь знаю еще один, какой-то абсолютно незнакомый мне до селе язык… Одень это отец и ты абсолютно не пожалеешь.
Эдем долго вздыхал, а затем все-таки нерешительно повиновался совету сына. Первое что он ощутил — это раскаленный нож впивающийся ему прямиком в голову. Затем боль немного ослабла, а уже миг спустя странные звуки и их сочетания, а затем и объяснения к ним принялись не просто врываться, но и окутывать сознание несчастного.
Казалось прошла вечность прежде чем поток мучений полностью и бесповоротно истек.
— Со мной тоже все в порядке! — Произнес он, но к своему удивлению понял, что использовал еще абсолютно незнакомый час назад язык. Более того он понял это не сразу, а услышав, как сын бросил на все том же языке «Ну тогда пойдем отсюда», он осознал, что теперь ему будет очень сложно сказать что-нибудь на нужном языке, ведь новый язык ощущался, как родной.
Вернувшись в свои каюты, отец и сын договорились, что происшедшее останется тайной… Оба они должны постараться скрыть от всего мира свои странные новые знания и если все же у кого-нибудь из них случайно сорвется фраза, другая на неизвестном языке, то они должны утверждать, что это было только баловство.
Проспав несколько часов Лого-Гого отправился в лабораторию. Он проверил состав колб и обнаружив, что уже все вирусы прошли метаморфозу, взял три свежих шприца, наполнил их вирусом из контейнера. Затем взял другие шприцы, с их помощью перенес по половине состава колбы в контейнер, первыми шприцами дополнил колбы…
Весь оставшийся день он потратил на изучение разных генов, и на проверку воссоединения таковых, каким ранее не приходилось сталкиваться. Конечно же все мысли уставшего гения были с любимым и многоуважаемым вирусом, но ведь было ясно, что пока не пройдет определенный период, о том можно и забыть.
