В том, что касается памяти, вопрос оболочек или тел, в которых функционирует сознание, или "Я", имеет первостепенное значение. Весь процесс восстановления более или менее отдаленных событий является вопросом их представления в конкретной оболочке — придания части материи оболочки сходства с ними — той, в которой сознание функционирует в данное время. В "Я" как части Вселенского "Я" — которое в наших целях мы можем рассматривать как Логос. хотя в действительности Логос является лишь частью Вселенского "Я" — присутствует все; ибо во Вселенском "Я" присутствует все, что произошло, происходит сейчас и произойдет в будущем во вселенной; все это (и еще безгранично большее) вмещает в себе Вселенское Сознание. Давайте рассмотрим только вселенную и ее Логос. Мы говорим о Нем как о вездесущем и всеведущем. Индивидуализированному "Я" как единому с Логосом по существу также присущи вездесущность и всеведение, но — мы должны поставить здесь "но" — с некоторой разницей. Разница заключается в том, что в то время как обособленному "Я" как "Я", отделенному ото всех оболочек, всеведение и вездесущность присущи в силу его единства с Единым "Я", оболочки, в которых оно обретает, пока еще не научились колебаться в ответ на изменения его сознания, когда оно обращает свое внимание к той или иной части своего содержания. Поэтому мы говорим, что все существует в нем потенциально, а не фактически, как в Логосе: все изменения, происходящие в сознании Логоса, могут быть воспроизведены в этом обособленном "Я", которое является неотделимой частью его жизни, но оболочки пока еще не готовы выступать в качестве среды для такого проявления. В связи с отделением формы, с облачением обособленного, или индивидуализированного "Я" эти возможности, присущие ему как части Вселенского "Я", являются скрытыми, а не явными, являются возможностями, а не реальностью. Как в каждом атоме, идущем на построение оболочки, существуют безграничные возможности колебания, так и в каждом обособленном "Я" имеются безграничные возможности изменения сознания.
В начале становления солнечной системы мы не находим в атоме безграничного множества различных колебаний; но мы видим, что он обладает способностью приобретения безграничного числа различных колебаний; он приобретает их в ходе своей эволюции, постоянно отвечая на колебания, воздействующие на его поверхность; к завершению существования солнечной системы огромное число ее атомов достигнут такой стадии эволюции, когда они смогут колебаться в ответ на любое затрагивающее их колебание, зародившееся в пределах системы. Можно будет сказать, что для этой системы атомы достигли своего совершенства. Это верно и в отношении обособленных, или индивидуализированных "Я". Все изменения, происходящие в сознании Логоса, которые представлены в этой вселенной и обрели в ней свои формы — все они также входят в совершенные сознания этой вселенной, и любое их этих изменений может быть воспроизведено в любом из них. Память — это возрождение, реинкарнация в материи всего того, что было во вселенной, а вследствие этого есть и будет вечно в сознании ее Логоса и в сознаниях, которые являются частями его сознания. Хотя мы рассматриваем "Я" как обособленное по отношению ко всем другим "Я", мы должны помнить, что оно является неотделимым в отношении Единого "Я", Логоса. Его жизни открыта любая часть его вселенной, и в нем мы живем и двигается, наше существо всегда открыто ему, наполнено его жизнью.
В то время, как "Я", оболочка за оболочкой, окружает себя материей, его способность приобретать знания становится с каждой последующей оболочкой все более ограниченной, но вместе с тем и более определенной. Достигнув физического плана, сознание сужается до тех впечатлений, которые могут быть получены посредством физического тела, и главным образом через те окна, которые мы называем органами чувств; это пути, по которым знания могут достичь заточенного "Я", хотя мы часто упоминаем о них как о закрывающих нам доступ к знаниям, когда говорим о способностях более тонкой оболочки. Физическое тело придает восприятию определенность и ясность, точно также, как и ширма с крошечным отверстием в ней позволяет картине внешнего мира появиться на стене, которая иначе представляла бы собой просто чистую поверхность; в действительности стена закрыта от лучей света, но именно благодаря этому перекрытию те лучи, что могут проникать через него, дают четко очерченную картину.
