— А какой им прок ловить Идзаки? Чего ради тащились они сюда, за тридевять земель?
— Этого я не знаю.
— И почему наше управление позволило им соваться куда не следует?
— Наши не могли ничего сделать. На просьбу о сотрудничестве полиция не имеет права ответить своим коллегам отказом. И потом, управление не посвящено в проект, касающийся низины Каппа. Хоть люди они и свои, все-таки ни к чему было посвящать полицию в механику трюка.
— «Трюка»? Это еще что за выражение? И от кого я его слышу?
— Виноват, — побледнел Симаока, — нечаянно вырвалось.
— Не нравится мне эта компания, — сказал Иссэй Ооба, задумчиво прищуриваясь.
— Вы о ком? О приезжих? — осторожно осведомился редактор.
— Да. Боюсь, что они в курсе всех наших дел.
— Не может быть.
— Ты помнишь, как в твоем «Вестнике» чуть не проскочила та статейка? Ее пришлось изымать уже из печатного цеха.
— Помню и до сих пор не могу простить себе тогдашнего легкомыслия.
— Ты выяснил, откуда была информация?
— Вставил статью в номер некий Уракава, заведующий отделом местных новостей. Это выкормыш Сигэёси Оти. Но где он раздобыл сведения, пока неясно. Молчит. Ничего, скоро, я думаю, заговорит.
— А не мог этот самый выкормыш передать материал на сторону?
Симаока изменился в лице и слегка дрогнувшим голосом ответил:
— Ему велено сидеть дома и ждать нашего решения. Я не думаю, что к его словам отнеслись бы серьезно, даже если бы он и пытался…
— Не знаю, не знаю. Может быть, полицию Иватэ его донос как раз заинтересовал.
— Но между проектом и делом Идзаки нет никакой связи.
— Это мы с тобой знаем. А со стороны может показаться, что связь есть. И если эти соглядатаи прибыли, зная о проекте, нас ждут нелегкие времена.
— Я все-таки не пойму, что за дело какой-то там префектуре Иватэ до нашей дамбы.
— А я-то почем знаю?!
В конференц-зале воцарилось зловещее молчание.
5
Адзисава, взяв с собой Ёрико, отправился в Токио. Он давно не был в столице, и за этот срок город так разительно переменился, что Адзисава чувствовал себя как Урасима Таро.6
Целью поездки было посещение профессора, специалиста по проблемам памяти, которому классная руководительница рекомендовала показать Ёрико.
Девочка во все глаза смотрела на громадины небоскребов, на потоки автомобилей, но не проявляла ни малейших признаков робости.
— Тут держи ухо востро, это тебе не Хасиро, — сказал ей Адзисава и тут же вспомнил, как Ёрико спасла его от смерти под колесами самосвала.
Может быть, спокойствие, с которым девочка взирала на чудеса гигантского города, — тоже следствие ее замечательного дара? Пожалуй, за нее нечего беспокоиться, скорее уж за себя. Адзисава невесело улыбнулся.
Университет, в который они направлялись, находился в пригороде. Надо было сесть на электричку, доехать до станции Митака и там взять такси. Когда они мчались по просторной долине Мусасино, Адзисава, любуясь пейзажем, вздохнул с облегчением — в каменных джунглях он чуть не задохнулся.
Университетский кампус утопал в зелени деревьев. У проходной Адзисава назвал имя профессора, и ему выдали пропуск в седьмой корпус. Очевидно, строгости с доступом на территорию были вызваны очередным обострением борьбы между экстремистскими группировками. Студентов по дороге встречалось совсем мало.
Седьмой корпус оказался в самом дальнем, западном конце кампуса. Это было дряхлое здание, выстроенное в европейском стиле. Двухэтажное кирпичное строение со стенами, увитыми диким виноградом, походило не на учебный корпус, а на обитель отшельника.
Профессор Кэйскэ Фурубаси, заранее предупрежденный о визите, уже ждал. Кабинет, в котором он встретил посетителей, против ожиданий выглядел вполне современно — самый обычный офис с мебелью из металла и пластика. Даже схемы и таблицы, развешанные по стенам, напоминали графики производственных показателей и выполнения плана.
— Здравствуйте, здравствуйте, — широко улыбнулся профессор, — Аидзава звонила мне, и я жду вас с нетерпением.
Адзисава ожидал увидеть ученого сухаря, запершегося от всего мира в башне из слоновой кости, а перед ним стоял уверенный в себе, властный человек, более всего похожий на директора какого-нибудь крупного банка. Внимательно поглядев на профессора, Адзисава почувствовал, как на смену первому удивлению приходит спокойствие — такое впечатление производил этот седой, но моложавый мужчина.
