— Бродячих собак в городе полно. Вон, слышите, и сейчас лает где-то. Вы что, каждый раз любопытствуете, когда собачка залает?
— Лай показался мне необычным.
— Да черт с ней, с собакой. Вы мне вот что объясните: отсюда до вашего дома не так уж близко. Вряд ли вы стали бы среди ночи вставать с постели, только чтобы поглядеть, чего это собака разлаялась. Так объясните мне, зачем вы болтались на улице в такое время?
— Я… я ждал Томоко-сан и вышел ее встречать.
— Та-ак. А сначала вы об этом умолчали. И зачем же она решила нанести вам визит в столь поздний час?
— Ну это, положим, не ваше дело. Мы имеем право встречаться, когда захотим.
— Допустим. Думаю, выяснить причину вашего позднего свидания особого труда не составит. Побудьте-ка тут, пока вам не разрешат отправиться домой.
На лице полицейского недвусмысленно читалось: «Я тебя, голубчика, в момент расколоться заставлю». Небо на востоке начинало сереть, но осмотр места происшествия решено было отложить до тех пор, пока совсем не рассветет.
Когда стало очевидно, что Томоко отчаянно сопротивлялась, подозрения комиссара несколько ослабли — одежда Адзисавы была в полном порядке, никаких следов борьбы не имелось. Ему позволили вернуться домой. Найденный на земле баклажан Адзисава никому не показал.
Дома его ждала Ёрико, так и не ложившаяся в постель.
— Что с тетей Томоко? — взволнованно спросила она. Ее маленькое тельце колотила нервная дрожь. Адзисава не мог сказать ей всей правды. Рано или поздно она узнает о гибели Томоко, но пока надо было уложить ребенка спать.
— Она немножко ранена, ее увезли в больницу. Ничего страшного, спи спокойно, — с тяжелым сердцем солгал он. Но в круглых внимательных глазах Ёрико было понимание. Казалось, девочка и так все знает. Ёрико молча кивнула. Она, несомненно, поняла, что он говорит неправду, но не хотела мучить его расспросами.
Уложив девочку, Адзисава достал из кармана баклажан и принялся его рассматривать. Зачем преступник таскал его с собой, если, конечно, баклажан принес преступник?
Взгляд Адзисавы замер. На лиловой кожице он разглядел пятнышко крови. Потер пальцем — действительно, кровь, хоть и успевшая засохнуть.
И тогда Адзисава все понял. Преступник специально прихватил с собой баклажан, чтобы надругаться над девушкой! Поистине оскорбленный дух зверски убитой Томоко помог Адзисаве найти в темноте эту улику, с помощью которой, быть может, удастся разыскать негодяя! Адзисава почувствовал, что его трясет от ненависти. Вся надежда на этот баклажан. С его помощью Томоко безмолвно подсказывает своему возлюбленному, как найти убийцу! Но где, где искать?!
По виду — обыкновенный баклажан. Только, пожалуй, менее глянцевый, чем обычно. И еще характерная примета: темно-лиловый он только с одной стороны, а с другой окраска гораздо светлее. Словно его нарочно подставляли солнцу только одним боком.
Должно быть, баклажан вырос в довольно затененном месте, куда не часто заглядывает солнце. Это все, что мог заключить Адзисава из осмотра единственной улики. Пожалуй, если обратиться к специалисту, удастся выяснить что-нибудь еще.
Адзисава решил на время отложить поиски, чтобы немного поспать: завтра — нет, уже сегодня — ему предстоит тяжелый день. В комнату проникал рассвет, издалека доносилось петушиное кукареканье. Адзисава знал, что уснуть не сможет, но все-таки заставил себя лечь.
К осмотру места убийства оперативная группа приступила только в 8.30 утра. Снова вызвали Адзисаву как первого, кто обнаружил труп. Отсюда до его дома было метров триста, до дороги — тридцать. Пострадавшая защищалась до последней минуты — трава кругом была вытоптана, ветки соседних кустов обломаны. Следов было множество.
— Это вы тут натоптали, — обрушился на свидетеля комиссар. — Как теперь прикажете искать?
— Я не топтал. Увидев тело, я почти не двигался с места.
— Ладно. Так или иначе, здесь орудовал не один человек.
— Сколько их было?
— Пока не могу сказать. Но явно не один, — ответил Такэмура и, спохватившись, что сболтнул лишнее, отрезал: — Мне еще нужно будет многое у вас выяснить. Встаньте вон там, в сторонке, и не мешайте нам.
