Я протерла глаза и огляделась, чтобы выяснить, не заметил ли кто, что я умудрилась заснуть. Командор сидел с отсутствующим взглядом, а Валекс напряженно всматривался в присутствующих в поисках кого-то или чего-то. Слово было предоставлено генералу Тессо.
Валекс перевел взгляд на командора и с обеспокоенным видом похлопал его по руке.
– В чем дело? – прошептал он. – Что с тобой?
– Просто вспомнил кое-что, – с задумчивым видом ответил командор. – Гораздо более приятное и увлекательное, чем доклад генерала Тессо о собранном в Четвертом округе урожае пшеницы.
Я уставилась на лицо командора, пытаясь наложить на его облик черты женщины, виденной мной во сне. Они совпадали, но это еще ничего не значило. Реальность всегда искажалась во снах, а представить себе командора убивающим снежного барса было не так уж сложно.
Остальная часть совещания прошла без потрясений, и я то и дело погружалась в дремоту, которая уже не нарушалась странными видениями. А потом командор ударил по столу председательским молотком, и я окончательно проснулась.
– И последний вопрос, господа, – промолвил он. – Сития просит принять ее делегацию.
Это сообщение было встречено гулом голосов. Все затараторили с такой энергией, словно только и ждали, когда будет поднят этот вопрос. Одни что-то говорили о торговых договорах с Ситией, другие требовали объявить ей войну. «Зачем торговать, когда все можно захватить самим?» – заявляли они. Они стремились к тому, чтобы расширить наши владения, получить дополнительные ресурсы и новых подчиненных и перестать тревожиться о возможной угрозе Иксии.
Командор молчал, спокойно выслушивая соображения окружающих, пока, наконец, генералы успокоились и решили проголосовать. Четыре генерала с севера: Китвайвен, Ченцо, Франис и Динно – были против того, чтобы принимать делегацию, а генералы южных округов – Тессо, Расмуссен, Хейзел и Брэзелл – за.
Командор покачал головой.
– Я учту ваши мнения, но южане стремятся не столько к воине с нами, сколько к установлению торговых отношений. У нас больше людей и больше металла. И им это прекрасно известно. Нападение на Ситию дорого нам обойдется. Нам придется заплатить за это множеством жизней. А зачем? Их предметы роскоши не стоят ни гроша. Мне вполне довольно территории Иксии, которую мы уже очистили от королевской заразы. Возможно, мой преемник захочет ее расширить. Но тогда вам придется подождать.
Ропот прокатился вдоль стола. Узкие губы Брэзелла раздвинулись в хищной улыбке, и он кивнул.
– Впрочем, я уже согласился встретиться с представителями южан, – продолжил командор. – Они будут здесь через четыре дня. А за это время вы сможете представить мне свои опасения и собраться в обратную дорогу. Объявляю перерыв, – и командор снова стукнул молотком, звук которого гулко отдался в затихшем зале.
Командор встал, а за ним поднялись его телохранители и Валекс, который сделал мне знак, чтобы я последовала за ним. Я поспешно вскочила, в полной мере ощутив воздействие выпитого мною бренди. Пошатываясь, я двинулась к дверям. Они не успели закрыться за нашим спинами, как зал наполнился возбужденными криками.
– Это их немного расшевелит, – со слабой улыбкой промолвил командор.
– Я бы не советовал тебе в этом году отдыхать в Восьмом округе, – с сарказмом заметил Валекс. – Учитывая то, как Динно отреагировал на сообщение о приезде делегации южан, не удивлюсь, если он напустит в твою летнюю резиденцию песчаных пауков. – Валекса передернуло. – Очень болезненная смерть.
Волосы у меня встали дыбом при мысли о ядовитых пауках размером с комнатную собачку. Мы молча дошли до покоев командора. Я шла неуверенной походкой, и мне мерещилось, что я стою на месте, а каменные стены проплывают мимо.
– Я бы последил и за Расмуссеном, – добавил Валекс перед входом в покои командора. – Он не слишком обрадовался тому, что ты сменил преемника.
Командор открыл дверь, и я быстрым взглядом окинула то, что находилось за ней: тот же прагматичный, утилитарный стиль, который был присущ всем помещениям замка. А чего я, собственно, ожидала? Каких-нибудь ярких красок? Или признаков женского присутствия? Я встряхнула головой, чтобы отогнать от себя эти мысли. Голова у меня от этого закружилась, и мне пришлось опереться о стену.
