Однако я не успела сделать и пары шагов, как он окликнул меня:
– Элена, подожди!
Я обернулась, и он поманил меня к себе. Когда я подошла ближе, он протянул руку к моей шее, и я отшатнулась. Однако он лишь провел рукой по моей коже, снял с шеи шнурок и протянул его мне с таким видом, словно это была ядовитая змея. И я, вздрогнув от омерзения, отбросила его в сторону.
При виде меня Ранда словно окатила волна облегчения. «С чего бы ему так беспокоиться?» – напряглась я. Ведь, с его точки зрения, я всего лишь потерялась. А когда он подошел ближе, я ощутила в его дыхании сладкий винный аромат.
– Элена, где ты была? – немного растягивая слова, спросил он.
Я и не догадывалась, что он столько выпил. Это объясняло, почему он был так встревожен моим отсутствием. Алкоголь отравлял сознание и вызывал странные фантазии.
– В шатре было слишком много народа. И я вышла на воздух.
На последнем слове, я запнулась, снова ощутив пережитый ужас удушения.
Я оглянулась в поисках Валекса, проверяя заодно, нет ли поблизости смуглой женщины. Еще недавно я мечтала вырваться за пределы замка, а теперь мне больше всего хотелось оказаться под защитой его крепких каменных стен. Мысль странным образом сочетала в себе мечту о безопасности и угрозу, таившуюся в словах моего странного начальника.
– Решила, что присоединюсь к вам попозже, – солгала я, продолжая оглядывать праздничную толпу.
Мне совершенно не хотелось обманывать его – в конце концов, он был, можно сказать, моим другом. Наверное, хорошим другом, если настолько встревожился моим отсутствием и отправился на мои поиски. Скорее всего, он стал бы и единственным человеком, которого огорчит моя смерть. Что до Валекса, то я не сомневалась, что вся его помощь была вызвана лишь нежеланием заниматься подготовкой нового дегустатора.
Огненные пляски только что завершились, и толпы зрителей хлынули из шатра на улицу. Кухонный персонал Ранда был уже здесь. К тому же к ним успела присоединиться Дилана. Ранд отпустил мою руку и направился к ней. Дилана улыбнулась и принялась подшучивать над ним за то, что он бегает за дегустатором, хотя вначале собирался встретиться с ней.
Ранд пьяным голосом начал объяснять ей, что не мог меня потерять, так как я помогла ему выиграть конкурс пекарей. Дилана рассмеялась и, одарив меня одной из своих обворожительных улыбок, подхватила Ранда под руку и направилась вместе с ним к замку.
Остальные последовали за ними. Я снова оказалась в самом конце процессии, но на этот раз рядом со мной шла Лиза.
– Не понимаю, что в тебе нашел Ранд, – ухмыльнулась она.
Не лучший способ начать беседу, подумалось мне.
– О чем ты? – ответила я как можно более спокойным тоном.
– Он даже пропустил огненный танец из-за тебя. А всякий раз, как ты появляешься на кухне, все перестают заниматься своими делами и начинают носиться как оголтелые.
– Не понимаю.
– До твоего появления изменения настроений Ранда были вполне предсказуемы. Когда у Диланы все было хорошо, а сам он выигрывал, он был доволен и жизнерадостен и, наоборот, становился задумчив и угрюм, когда проигрывал, а у Диланы что-то не ладилось. А теперь… – Лиза сделала многозначительную паузу. И ее тестообразное лицо скривилось в неприятную гримасу. – Ты его приручила, и теперь он на всех рычит. Его не развеселило даже то, что он получил огромный выигрыш. Теперь никто ничего не понимает. Поэтому мы пришли к выводу, что ты хочешь похитить его у Диланы. Но мы не позволим тебе это сделать, поэтому оставь его в покое и держись подальше от кухни.
Лиза выбрала не лучшее время, для того чтобы преподнести мне это соображение. Только что избежав смерти, я смотрела на происходящее совсем по-другому. К тому же находилась не в лучшем расположении духа. Я почувствовала, как во мне вспыхнул огонь ярости, схватила ее за руку и развернула лицом к себе, так что мы оказались прямо нос к носу.
– Ты закончила? Да с вашими кухонными мозгами и свечку не зажжешь. Так что наши с Рандом отношения не вашего ума дела. Посему предлагаю вам пересмотреть вашу точку зрения. Если у вас на кухне проблемы, разбирайтесь с ними сами, и не надо тратить время на сплетни обо мне. – Я оттолкнула ее от себя, и потрясенное выражение ее лица свидетельствовало о том, что она не была готова к подобному отпору.
