Она и отдыхала — и наотдыхалась так, что прыгала и вопила от радости, словно ребенок, когда Гелли впервые после «болезни» решила взять ее на посиделки с чаем в их клуб завзятых сплетниц. И с такой детской радостью окунулась в круговорот светской жизни, что граф с трудом удерживался от насмешки: «А как не нравилось! Все познается в сравнении, не так ли?»
Впрочем, этот не слишком приятный для девушки эпизод лишь уверил его в правильности собственного решения: Джегейль, совершенно очевидно, была натурой деятельной, длительный отдых таким противопоказан.
Между тем самому фор Цирренту было не до отдыха. Тревожные вести нарастали, вздымались штормовым девятым валом, грозя смести хрупкое спокойствие предвоенной столицы. О контролируемых слухах речи уже не шло: каждый тревожный шепоток мог оказаться роковой последней каплей. Уж если до того дошло, что ее высочество Клалия шлет ему, фор Цирренту, панические письма, спрашивая совета!
Пришлось, напротив, запустить в народ толику вполне достоверной информации: король бдит, принц Ларк готовит полки, а Огненный Гронтеш — флот, на юг уже отправлены разведчики и передовые дозоры. А Тайная Канцелярия ловит вражеских лазутчиков и убийц не где-то там, а прямо в столице, так что будьте, люди, внимательны, коли углядите или услышите кого подозрительного, так не теряйтесь, а сообщите, кому следует. Да не слушайте порочащих корону слухов, вполне может статься, что нашептывают их вам враги.
Конечно, граф понимал, что все его усилия — лишь капля в море: люди склонны поддаваться панике и охотней верят плохому, чем хорошему. Следовало признать, что инициатива безнадежно упущена, остается лишь минимизировать неизбежные потери. Первый раунд остался за Одаром.
— Как такое возможно?! — возмущался Ларк, когда граф досконально, чуть ли не по букве, разъяснил ему, почему миссия фор Виттенца и ди Ланцэ запоздала и потеряла актуальность. — Чем, простите, занята ваша Тайная Канцелярия, на кого охотится королевская полиция? Вы утверждаете, что вражеские агенты сделали нас у нас же дома — почему?!
— Некоторым образом это следствие ваших побед, ваше высочество, — отвечал фор Циррент. — Нет, я не снимаю ответственности ни с себя, ни с Фенно-Дераля, мы оказались не готовы к тому, что принесут новые назначения в Одаре. Вы ведь помните прошлогодние донесения? Сколько голов там полетело после нашей победы?
— Как не помнить, — Ларк самодовольно усмехнулся.
— Следует признать, что им на смену пришли умные и талантливые люди, которых не стыдно назвать достойными противниками. Мы расслабились, имея дело с бездарностями, и теперь пожинаем плоды. Готовьтесь к тому, ваше высочество, что и вам придется нелегко. Не ориентируйтесь на прошлую кампанию, в этом году все будет иначе.
Ларк несколько мгновений молчал, хмурясь, затем резко кивнул:
— Я все же надеюсь, что следующие ваши донесения окажутся менее удручающими.
— Поговорите с его величеством, — попросил граф. — Я докладывал ему, что желательно срочно сменить губернатора Южного Пригорья и послать дополнительные силы в Неттуэ, не дожидаясь весны. Полагаю, по обоим вопросам ваше мнение окажется не лишним.
— Поговорю. — Ларк прошелся по кабинету, сжимая и разжимая кулаки, остановился напротив графа, выдохнул: — Не знаю, что делать. Никодес должен знать о невидимках, вдруг они что там найдут. Но я не могу доверить такую информацию курьеру. Письма могут перехватить. Хоть самому все бросай и скачи туда.
— У меня схожая проблема, — пожаловался граф. — Как сообщить столь тревожные новости нашему послу в Тириссе, не доверяя их бумаге. Даже шифр могут разгадать. На самом деле, ваше высочество, выбор здесь невелик. Можно даже сказать, его вовсе нет. Если исключить письма, остаются очевидцы. Вы, я, Фенно-Дераль не можем покинуть столицу, адмирал Гронтеш занят флотом, Тил Бретишен недостаточно надежен, к тому же нужен здесь. Остаются Ланкен и женщины. Могу одолжить вам Ланкена, он достаточно крепок для дальней дороги и отлично знает южное побережье.
— Это выход, — кивнул принц, — благодарю. А Тирисса?
— Гелли нужна мне здесь, остается Джегейль.
