— Флинт погиб, — сказал Танис и потер кулаком глаза. Много, слишком много смертей…
— Я слышал об этом, — с уважением отозвался дракон. — Мне было грустно узнать об этом, хотя почтенный гном прожил достойную жизнь. Для таких, как он, смерть — высшая честь и последняя награда.
«Разумеется, — устало подумал Танис. — А что стало с Тассельхофом? С веселым, беззаботным, добросердечным кендером, которому для счастья всего-то и нужно было, что приключения да кошелек с безделушками? Если Рейстлин и вправду убил его, как доверительно сообщил Даламар, то что же это были за награда и честь? А бедный пьянчужка Карамон? Смерть ли от руки собственного брата-близнеца вознаградила его за все перенесенные страдания, или же это был чей-то нож, просто-напросто положивший конец его несчастьям?»
Размышляя подобным образом, Танис в конце концов задремал прямо на спине у дракона и проснулся только тогда, когда Хирсах опустился во внутреннем дворе крепости.
Мрачно оглядевшись по сторонам, Танис почувствовал, что настроение у него совсем испортилось. Он летел сюда, думая о смерти, и она же встретила его здесь, ибо в Башне Верховного Жреца был похоронен Стурм Светлый Меч.
Таким образом, Танис был далеко не в самом веселом расположении духа, когда его провели в комнаты Гунтара, находившиеся в одном из самых высоких бастионов крепости. Отсюда открывался превосходный вид во все стороны света, однако теперь земля была слишком мрачной, а небо — затянуто тучами. Зловещие предчувствия снова зашевелились в душе Таниса, как только он выглянул из окна, поэтому он едва не пропустил момент, когда в комнату вошел Гунтар.
— Прошу прощения, властелин, — сказал Танис, поворачиваясь к нему лицом.
— Может быть, тарбеанского чаю? — спросил Гунтар, протягивая полуэльфу большую кружку, над которой вился ароматный парок.
— Благодарю. — Танис принял кружку с настоем и сделал несколько больших глотков, обжигая себе небо и язык.
Властитель Гунтар тоже подошел к окну и встал рядом, глядя на грозовые тучи. При этом он потягивал свой чай с таким ледяным спокойствием, что Танису захотелось оторвать ему усы.
«Зачем ты послал за мной?» — мысленно торопил Гунтара Танис, хотя и знал, что старый воин непременно будет придерживаться традиционного ритуала, сложившегося за века существования рыцарства.
— Ты слышал об Элистане? — спросил наконец Танис.
Гунтар кивнул.
— Да, мы узнали об этом сегодня утором. Рыцари проведут траурную церемонию здесь, в Башне…если нам дадут это сделать.
Танис едва не подавился своим чаем и поспешно глотнул. Только одна вещь могла помешать рыцарям устроить пышные похороны старейшего жреца Паладайна — война.
— Дадут? переспросил он. — У вас, стало быть, есть новости? Возможно, какие-то донесения из Оплота? Что же сообщили вам лазутчики?
— Наши лазутчики были перебиты все до одного, — ровным голосом ответил Гунтар.
Танис повернулся к нему:
— Как это понимать?!
— Вчера вечером их изуродованные тела сбросили с высоты во двор Солантусской крепости черные драконы. Потом появились эти странные облака — возможно, как прикрытие для драконов. Кроме того… — Гунтар нахмурился и надолго замолчал, глядя в окно.
— Что еще? — требовательно спросил Танис, оставив всякий этикет. В его голове начала понемногу формулироваться смутная догадка. Руки его задрожали так сильно, что горячий чай выплеснулся из полупустой кружки и потек по рукам.
Танис поспешно поставил кружку на подоконник.
Гунтар подергал себя за усы, и на его лице резче обозначились глубокие морщины.
— Странные вести пришли к нам сначала из Солантуса, затем из Вингаарда.
— Какие сообщения? Они видели что-нибудь подозрительное? Что это было?
— Видеть они ничего не видели. Только слышали. Странные звуки, доносившиеся то ли из облаков, то ли из-за облаков…
Танис вздрогнул, вспомнив, что Речной Ветер рассказывал ему об Осаде Каламана.
— Это были драконы? — спросил он. Гунтар только покачал головой.
— Голоса, смех, стук открывающихся и захлопывающихся дверей, скрип, лязг железа…
— Я так и знал! — сжатый кулак Таниса с силой ударил по подоконнику. — Знал, что Китиара задумала что-то необычное. Разумеется, это она!.. Ничего другого просто не может быть!
