Даже взгляд наверх не принес Тассельхофу облегчения. Небо прямо над ним было серым и пустым, и лишь на западе оно имело странный лиловый оттенок; там, над самым горизонтом, вскипали неестественные, светящиеся изнутри тучи, перепоясанные тонкими нитями ослепительно-голубых молний. Кроме далекого грома, ни единый звук не нарушал зловещего молчания пустыни…
Карамон глубоко вздохнул и потер лицо рукой. Стояла изнуряющая жара, и, хотя они находились на этой вершине всего несколько минут, влажная от пота кожа гиганта была уже покрыта тонким слоем серого пепла.
— Где мы? — спросил он ровным, совершенно невыразительным голосом.
— Одно могу сказать совершенно точно, — признался Тас. — Понятия не имею.
А ты? — осведомился он после непродолжительного молчания.
— Я делал все, как ты сказал, — отозвался Карамон неестественно спокойно.
— Ты вспоминал, что Гнимш говорил тебе, будто мы должны только подумать о том месте, где хотим оказаться, и именно туда мы и попадаем. Я думал об Утехе…
— И я тоже! — подпрыгнул Тассельхоф. Увидев, что Карамон с угрожающим видом его рассматривает, кендер заколебался:
— Во всяком случае, я думал об Утехе большую часть времени…
— Большую часть времени? — бесстрастно переспросил Карамон.
— Ну… — Тас сглотнул. — Я просто подумал — всего один-единственный разочек! — что было бы, гм…было бы очень любопытно и весьма интересно побывать на…гм…
— Гм — где? — требовательно осведомился Карамон. — Договаривай!
— Ну…
— Что?
Тас продолжал мяться, и Карамон со свистом втянул воздух.
— На луне! — выпалил кендер.
— На луне?! — недоверчиво повторил гигант. — На которой? — добавил он, оглядевшись по сторонам.
— Не знаю, — Тассельхоф пожал плечами. — На какой-нибудь из трех. Мне казалось, что одна другой стоит, и не имеет значения, на которую удастся попасть. Я думал, что Солинари должны покрывать высокие серебристые горы; Лунитари — красные холмы; а что касается третьей, то там должно быть черным-черно…Хотя наверняка утверждать не берусь — я ведь ни на одной из них не был.
Карамон что-то проворчал, и кендер почел за благо прикусить язык. Он молчал минуты три — пока его друг с торжественным выражением лица озирал окрестности, — однако обстоятельства были таковы, что у Таса не хватило ни решимости, ни благоразумия молчать дальше.
— Как ты думаешь, Карамон, мы действительно сделали это? Я имею в виду — улетели на луну? Это место не похоже ни на одно из тех, где я бывал прежде.
Правда, здесь холмы не белые, не красные и не черные — они обычного каменного цвета, но…
— Все может быть, — отрезал Карамон. — Я же помню, как ты привел нас в портовый город, который располагался аккурат посреди песчаной пустыни.
— Но и в тот раз я не был виноват! возмутился кендер. — Даже Танис сказал…
— Тише! — Лицо гиганта озабоченно нахмурилось. — Это место действительно выглядит странно, но вместе с тем в нем чудится что-то знакомое…
— Ты прав, — согласился Тас, снова оглядывая черно-серый, унылый пейзаж.
— Теперь, когда ты сказал об этом, мне тоже начинает казаться, что я тут уже побывал. Только, — кендера передернуло, — я никак не могу припомнить места столь же страшного, кроме…кроме Бездны.
Последнее слово он произнес едва слышно. Пока они разговаривали, бурлящие тучи стремительно приблизились, а долина внизу еще больше почернела. Поднялся горячий ветер, и из туч полился мелкий дождь, смешанный с пеплом и золой.
Кендер как раз собирался отпустить какое-то замечание о мерзком качестве этого дождя, когда мир без всякого предупреждения взорвался.
Вернее, ему показалось, что мир взорвался. Сверкнул ослепительный свет, раздался громкий шипящий звук, а следом за ним — оглушительный грохот. Когда Тас пришел в себя, то обнаружил, что сидит в жидкой грязи и тупо рассматривает огромную дыру, прожженную в скале в каких-нибудь ста шагах от него.
— Боги мои! — ахнул Карамон. Наклонившись, он схватил кендера за руку и помог ему встать на ноги. — Ты в порядке?
— Я…я думаю — да, — неуверенно ответил кендер. Пока он приходил в себя, в холм вонзилась еще одна молния, и в воздух полетели раскаленные осколки камня.
