Кендер с трудом перевел дыхание.
— Боги мои! — прошептал он. — Неужели это моя вина? В конце концов, я просто не мог представить себе ничего подобного, а Карамон никогда не читал мне того, что там говорилось у него в книжке о событиях, которые произойдут после смерти Таниса. Я просто предполагал, однако…Нет, — решительно перебил Тас самого себя. — Если бы я не спас Таниса, Карамон погиб бы в Шойкановой Роще. Я сделал все, что должен был сделать, а уж коли все так запуталось, то нет смысла ломать над этим голову.
Отвлекшись от ужасных вещей, которые творились внизу на улицах Палантаса, Тассельхоф огляделся по сторонам, стараясь рассмотреть сквозь дым, что же делается в небесах. Позади он уловил какое-то движение, а обернувшись, увидел огромного голубого дракона, поднимающегося в воздух неподалеку от Шойкановой Рощи.
— Дракон Китиары, — пробормотал Тас, узнав великолепного — и смертельно опасного — Ская. Голубой летел без седока — седло на его спине пустовало.
— Огнекрылый! — воскликнул кендер, заметив, что дракон Китиары изменил направление полета и теперь движется прямо к ним. :
— Вижу, — спокойно отозвался бронзовый летун, измеряя расстояние взглядом. — Не беспокойся, мы уже почти прилетели. Сначала я доставлю тебя на место, а затем вернусь, чтобы сразиться со Скаем.
Тас повернулся и увидел, что они действительно подлетели совсем близко к Воздушной Цитадели. Все мысли о Китиаре и о голубом драконе тотчас же покинули его голову — вблизи вражеская крепость оказалась еще интереснее, чем с земли.
Кендер даже сумел во всех подробностях рассмотреть скалу, на которой некогда был выстроен замок, и кипящие вокруг нее черные магические облака, удерживавшие Цитадель в воздухе. Толстые стены крепости, казавшиеся снизу такими могучими и несокрушимыми, при ближайшем рассмотрении оказались изрезаны глубокими трещинами, появившимися в результате воздействия вывернувшей замок из земли волшебной силы. В окнах трех самых высоких башен Цитадели горел свет; решетка на воротах также была поднята, однако Тас не обнаружил никаких признаков жизни.
Впрочем, он не сомневался, что, оказавшись внутри крепости, может встретиться не только с живыми существами, но и с чем угодно другим…
— Где бы ты хотел высадиться? — спросил Хирсах с ноткой нетерпения в голосе.
— Да все равно, — вежливо ответил Тас, понимая, что дракон торопится снова вступить в бой. — Где тебе удобней.
— Не думаю, что главный вход был бы наилучшим вариантом, — заметил Огнекрылый, круто ложась на крыло и огибая Цитадель по широкой нисходящей дуге.
— Высажу тебя где-нибудь сбоку.
Тассельхоф хотел сказать «спасибо», однако по какой-то непонятной причине желудок его вдруг провалился куда-то вниз, а сердце подпрыгнуло вверх и едва не застряло в горле. К счастью, это продолжалось недолго; Хирсах выровнялся и плавно приземлился на покинутой площадке под стеной. Тассельхоф тут же соскользнул с его спины и юркнул в тень, напрочь позабыв обо всем на свете, прежде всего о том, чтобы попрощаться.
Но лишь только кендер почувствовал под ногами твердую почву (если так можно сказать о летящем по воздуху куске скалы с выстроенным на нем замком), как самообладание вернулось к нему.
— До свидания, Огнекрылый! — крикнул он и помахал в воздухе своей маленькой ладошкой. — Спасибо! Желаю удачи!
Но бронзовый дракон — даже если и услышал его — ничего не ответил. Не сводя глаз со стремительно приближавшегося к нему Ская, он оттолкнулся от скалы и стал стремительно набирать высоту. Скай с налившимися кровью глазами устремился за ним, со свистом рассекая воздух широкими крыльями. Кендеру ничего не оставалось, как только пожать плечами и предоставить драконам самим выяснять отношения. Тихонько вздохнув, он огляделся по сторонам и попытался оценить обстановку.
Тас стоял во внутреннем дворе, добрая половина которого, очевидно, осталась на земле после того, как магические силы вознесли крепость в воздух.
Обнаружив, что находится в опасной близости от того места, где вымощенный каменной плиткой двор обрывался в пустоту, он торопливо отбежал к крепостной стене, двигаясь в самой густой тени с инстинктивной осторожностью и грацией, которые присущи кендерам от рождения и выгодно отличают их от всех народов Кринна.
