Черт его знает, сколько ступеней в этой лестнице королевы Биарры! Лично я досчитала до двухсот шестидесяти и сбилась. Никак не могу отдышаться после подъема. Принцесса и три ее придворные дамы тоже устали, медленно идут ко дворцу, забывая подбирать подолы, нарядные плащи волочатся за ними по лужам. Правда, наверху снег уже почти сошел, но все-таки...
Едва мы вошли во дворец, как на бедных девушек тут же набросилась какая-то дуэнья - ай-яй-яй, башмачки ни во что превратили, да и платья сушить придется, как так можно, вы же не дети уже, а взрослые женщины... (Для справки: Лейрии вот-вот будет семнадцать, остальные постарше, но двадцати еще нет ни одной.) Что до меня, то я бессовестно бросаю девчат на произвол судьбы - у самой в сапогах громко чавкает, надо спешно сушить их к вечеру.
Дворец владык Эстелина в эти дни больше всего похож на гостиницу во время наплыва постояльцев. Гости съехались со всего Речного Содружества - Краснотравье, Эрг-Лэйя, Черные Пески, но больше всего народу из Долины Лилий - оттуда родом жених Клематис. То и дело оглядываюсь - нет ли старых знакомых? И куда запропал мой дорогой лорд Орсалл, чтоб ему всю жизнь икалось - все мои вещи в его комнате!
На ковре, покрывающем лестницу, остаются мои мокрые следы. У распахнутого окна на втором этаже стоит и курит молодой рыцарь Долины Лилий, судя по белой тунике с гербом Дакворта. Но жители Долины обычно светлые, а у этого длинные черные вьющиеся волосы... он поворачивает голову, подтверждая мою догадку Хэмбридж Флетчер, менестрель и моталец, такая же сволочь праздношатающаяся, как и я сама! Здорово, черт возьми, встретить в таком месте доброго знакомого из Ордена! Ужасно хочется повиснуть у него на шее, но этикет не позволяет вокруг полно местной знати. Приближаюсь к окну - он меня еще не заметил - и нарочито громко произношу, чуть склонив голову:
- Мой привет и поклон благородному Йоралину Даквортскому!
Он обернулся - легкая улыбка смущения на смуглом лице и неподдельная радость в глазах:
- Благодарю судьбу за нежданную встречу, прекрасная Эленд. Видеть тебя - счастье для любого смертного.
- Я прибыла сюда с Орсаллом из Краснотравья, - сразу же задаю я правила игры. - Не знаешь ли ты случайно, где он сейчас находится? Я ищу его уже целый час.
- Увы, моя госпожа, я еще не имел удовольствия видеться с лордом Орсаллом. Но могу предположить, что вместе с другими гостями он сейчас осматривает новый форт Эстелина.
- Чтоб тебе ни дна ни покрышки! - это я уже еле слышно, в порыве раздражения. - Сам удрал, а я сиди до вечера в мокрых сапогах!
- Так пошли ко мне! - так же еле слышно отвечает Флетчер. - У меня и высушишь, а пока они сохнут, послушаешь Россиньоля, - и в полный голос, для всех: - Госпожа моя, почту за честь видеть тебя в своих покоях.
- Что ж, я принимаю твое приглашение, лорд Йоралин, слова эти сопровождаются величественным наклоном головы, и мы с рыцарем Долины Лилий удаляемся рука об руку...
Вкусы у нас похожи, поэтому я и Флетчер часто отираемся в одних и тех же Сутях одновременно. За три года мы много узнали друг о друге, и я, пожалуй, неравнодушна не только к Словам и песням этого мерзавца (он уже давно Мастер), но и к нему самому... У него поразительный дар: в новом месте он никогда не пытается что-то из себя изобразить, но полностью отдается на волю незнакомой Сути, вбирает ее в себя - и легко и просто принимает именно то обличье, какое надо, оставаясь при этом собой. Он мог бы стать своим в любом мире, в каком пожелал - не то что я, мне-то мои пределы ведомы очень хорошо...
Между прочим, и рыцарем Долины он стал абсолютно законным путем - сама Владычица Дигенна посвятила его после боя на Заросшем тракте. Давно не видала я его в этом образе - в последний раз вроде бы в то утро на стенах Эрга, когда убили командора рыцарей Долины. И эта его белая туника тогда была вся в крови и копоти... до сих пор всем нам больно вспоминать, какой ценой удержали Эрг.
Но сегодня - совсем другое дело! Сегодня он выглядит на редкость эффектно, хотя скажи я это ему - прикончит на месте. Он не я, обличье лорда Йоралина естественно для него, как дыхание, но от этого не более любимо.
