Доктор не стал спорить, хотя и не понимал, почему умирающий стремится обсудить вопрос, который при жизни его не слишком-то беспокоил. Он отложил ланцет и приготовился слушать. Судья полежал некоторое время, прикрыв глаза и собираясь то ли с силами, то ли с мыслями. Наконец он проговорил:
— То, о чем я расскажу, покажется вам бредом умирающего старика, но очень скоро вы сможете убедиться, что это правда от первого до последнего слова. Времени у нас мало поэтому не стану ходить вокруг да около. Слушайте же. Мои глаза меняли цвет не сами по себе. Все дело в маленькой вещице, которой я владею. Именно она изменяет цвет глаз, когда я к ней прикасаюсь. Не перебивайте, черт побери!.. Это не главное... — он отдышался, длинная тирада далась нелегко. — Самое важное впереди. Цвет глаз — пустяк. Главное то, что дает эта вещица — непреодолимую власть над людьми. Да-да, именно так — власть, которую невозможно превозмочь или игнорировать. Чего бы вы ни потребовали от человека — он сделает это. Потребуйте от него умереть — и он убьет себя...
Берт уже понял, что вопреки собственным уверениям, старик повредился в уме. Такое не раз случалось в его практике. Часто умирающие, приняв его за приходского священника, начинали каяться в совершенных грехах или спешили поведать страшные тайны своей жизни. К этому доктор Морт давно привык. Было лишь немного неловко от того, что на сей раз безумие овладело таким смелым и сильным человеком, каким всегда был судья Джейкобсон.
Видимо, выражение сочувствующего недоверия отразилось на его лице, потому что старик перебил сам себя и сказал неожиданно резким и раздраженным голосом:
— Уберите к дьяволу с лица эту участливую мину. Я еще не сошел с ума.
Берт почувствовал, как вопреки его воле, сочувственная улыбка действительно покинула его физиономию. Старик смотрел на него, гневно сдвинув брови, и сверкая из-под них разноцветными глазами.
— Слушайте меня внимательно. Я пригласил вас, чтобы передать эту вещь. Вам, Бертран!
С этими словами старик приподнял правую руку и разжал кулак. На ладони у него оказалась маленькая металлическая фигурка медузы.
Доктор Морт в изумлении переводил взгляд с лица судьи на медузу и обратно. Нужно было что-то сказать, почему-то простые слова благодарности показались глупыми и лицемерными. В самом деле — за что тут благодарить?
— Почему именно мне? — спросил Берт. — Ведь у вас супруга, сыновья...
Старик, по-видимому, был готов к этому вопросу, потому что ответил немедленно.
— Джейн добрая, но слишком... простая женщина. Такой дар не по ней. А мальчишки... — тут судья печально вздохнул. Мальчишками он называл своих сыновей, каждый из которых был старше Берта. — Им нельзя и подавно. Они жадны и корыстны, а потому используют свою власть для наживы и не самым честным манером. Рано или поздно, медуза приведет их к петле. Я давно разочаровался в своих сыновьях, но не желаю им такого конца.
Он помолчал, отдыхая.
— Вы — другой, мистер Морт. Я уже несколько лет подыскивал человека, которому смогу передать медузу не беспокоясь о ее и его судьбе. Мой выбор пал на вас. Вам не чужды любовь и сострадание к ближнему, умны и не спесивы, вы... хороший человек. Эта вещь должна принадлежать вам. Возьмите.
С этими словами он протянул раскрытую ладонь Берту, и тому ничего не оставалось, как принять дар. Старик облегченно вздохнул, как будто завершил тяжелую работу на радость себе и людям. Если бы он знал, как далек от истины, то скорее проглотил бы фигурку и унес ее с собой в могилу. Но людям недоступно виденье будущего. Медуза обрела нового хозяина.
— Запомните еще одну важную вещь. Хозяин у этого амулета может быть только один. Не пытайтесь с кем-то разделить ее власть. Она принадлежит только вам.
Берту оставалось только кивнуть.
— А теперь я хочу, чтобы вы ушли. Мне нужно проститься с семьей. И пускай уже позовут священника, черти его раздери.
