Тот распетушился, что, как уже поняла Паола, было в его характере.
– Нет, сначала я. Если меня пропустят, тогда вам не о чем беспокоиться.
– Хорошо, – уступил юноша, – возможно, вы правы.
Молодой инквизитор с быстрыми черными глазами придирчиво изучал документы Мануэля: медленно читал, шевеля губами, разглядывал на просвет. Он невыносимо тянул время, а потом вдруг без лишних слов поставил печать и протянул путнику его бумагу.
– Следующий!
Ниол протянул свои документы. Задавая вопросы, инквизитор держался с высокомерной вежливостью.
– Вы родились в Испании?
– Нет. В Новом Свете.
– Когда приехали в страну?
– Десять лет назад.
– С какой целью?
– Так получилось. Я был еще ребенком.
– Вы жили в Мадриде?
– Да.
– Чем занимались?
– Честным трудом. С моей помощью в Мадриде построено множество зданий. А в выгребных ямах нашей столицы почти не осталось нечистот, – серьезно произнес Ниол.
– Почему уезжаете?
– Хочу попытать счастья в Новом Свете.
– Каким образом?
– Запишусь в армию.
– Это можно было сделать здесь и отправиться в путь на военном корабле.
Ниол пожал плечами.
– Надеюсь, что, прибыв в Новый Свет, я решу заняться чем-то другим.
Инквизитор сузил глаза.
– Испанская корона предоставляет всем своим подданным большие возможности.
– В этом не приходится сомневаться.
На Хелки инквизиторы посмотрели как на насекомое, видимо сомневаясь в том, что она хотя бы что-то понимает.
– Проходи, женщина.
На их лицах читалось: «Убирайся в свою страну грязных краснокожих!»
На берегу оставалась только Паола. Мануэль уже принадлежал будущему и кораблю; мужчина то вглядывался в горизонт, то придирчиво осматривал оснастку судна и его корпус. Хелки спокойно ждала на палубе. Задержавшись у трапа, Ниол улыбнулся жене ослепительной улыбкой человека, чей счастливый путь предначертан луной и звездами.
Паола ответила на улыбку мужа и подала инквизитору бумаги. В мыслях она представляла, как спустя немного времени они с Ниолом будут стоять на палубе корабля, бурно пенящего океанские волны, ветер станет играть ее волосами, она ощутит на губах вкус соленой воды, почувствует себя такой же свободной, как и плывущие в небе облака.
– Сожалею, сеньорита, – произнес инквизитор, заглянув в ее документы. – Святая служба запрещает вам выезжать из страны.
– Мне? – Девушка была так потрясена услышанным, что не нашла в себе сил по-настоящему удивиться. – Я ничего не сделала!
– Верю, что ничего. Но предписание есть предписание.
– Меня задерживают?!
– Вас никто не задерживает, просто вы не имеете права покидать Испанию. За подробными объяснениями можете обратиться, когда вернетесь в Мадрид.
– Я не собираюсь возвращаться в Мадрид! – воскликнула Паола и добавила: – На этом корабле находятся люди, которые не могут уехать без меня! Почему только я должна остаться на берегу?!
– Этого я не знаю, – терпеливо произнес инквизитор, отдавая должное юности и красоте девушки.
– Сеньорита Альманса? – внезапно спросил его напарник, извлекая из-под одежды серый конверт. – Вам письмо. Оно ждет вас вот уже несколько дней. Возможно, в нем вы найдете ответы на свои вопросы.
И протянул девушке бумагу.
Паола отошла в сторону и быстро распечатала конверт. Имени не было, но она сразу узнала почерк. В письме было только одно слово: «Возвращайся».
Девушка вспомнила, как Химена однажды сказала: «Вы можете делать все, что угодно, но вы не в состоянии изменить истину». В данном случае истина заключалась в том, что она, Паола Альманса, оставалась дочерью инквизитора.
Путники сошли на берег и стояли в полном молчании, придавившем их, как гробовая доска. Только Мануэль пытался возмущаться и сквернословить, но его никто не поддержал. И все же время от времени он бубнил себе под нос:
– Сразу виден извращенный инквизиторский ум. Я бы понял, если б это ничтожество попыталось арестовать меня, схватить Николаса и Химену, однако оно недвусмысленно заявило: «Убирайтесь на все четыре стороны, мне нужна только Паола!» Причем оно сделало это именно тогда, когда мы были уверены в том, что все трудности остались позади.
Им пришлось вернуться в Мадрид, и это напомнило всем четверым навязчивый сон. Никто из них не знал, что теперь делать. Когда Ниол и Паола остались наедине, девушка промолвила:
