– Вам совсем не обязательно было отменять встречу с премьер-министром. Могли бы слегка поторопить его. Эти премьер-министры всегда так много болтают.
– Поторопить? – возмущенно воскликнул Эдвард.
– Да, поторопить. Что такого?
– Значит, вы считаете, я должен был поторопить премьер-министра Великобритании? Вы серьезно?
– Но ведь он всего лишь человек, – капризно протянула Оливия.
«Всего лишь человек»! Нет, все-таки эта женщина непроходимая дура! Эдвард терпеть не мог глупых женщин. Даже таких привлекательных, как эта. И потому решил больше с ней не разговаривать. Незачем тратить время и силы на пустышку.
Она на целых три минуты замолчала. Эдвард даже подумал, что не совсем справедлив к ней. Но когда Оливия опять заговорила, он в очередной раз убедился в своей правоте.
– Почему вы не сказали, куда мы едем?
– Я думал, это и так понятно.
– Мужчина в пабе, у которого я спрашивала дорогу, сказал, что я почти у цели.
– Дом моих родителей в двадцати минутах езды от автобусной остановки. А пешком, да еще в такой неудобной обуви, у вас ушла бы целая вечность.
– Как бы там ни было, мне нужно переодеться.
– Нет, мы и так уже опоздали. И зачем вам переодеваться? Ваш наряд смотрится прекрасно.
Он опять украдкой покосился на нее. Оливия совершенно не похожа на женщин из его окружения. Подруги его сестры одевались гораздо скромнее. К тому же не были такими напористыми и самоуверенными.
– Неужели вы не понимаете? Я сутки летела, потом целый час тряслась в автобусе и в довершение всего карабкалась по снежному холму. Мне просто необходимо переодеться.
Настойчивости этой женщины можно было только позавидовать.
– Простите, но это невозможно. Мы и так опоздали.
– Невозможно? – Оливия возмущенно закатила глаза. – Ну хорошо! Тогда остановите машину.
– Зачем?
– Я переоденусь на заднем сиденье.
– Не нужно переодеваться. Когда мы приедем, сможете умыться с дороги, если захотите, – сказал Эдвард.
Я не хочу умываться с дороги. Мне нужно переодеться. Немедленно остановите машину!
Он понял, что переубедить ее невозможно и все-таки придется остановиться. Эдвард так сжал руль, останавливаясь, что побелели костяшки пальцев. Эта женщина выводила его из себя. Оливия направилась к багажнику, достала из чемодана несколько пакетов и разложила по всему заднему сиденью. Эдварда передернуло, но он промолчал. Резко взяв с места, подавил тяжелый вздох и поехал дальше, не отрываясь от дороги. Он терпеть не мог опаздывать.
– Интересно, куда подевалось мое платье? Никак не могу его найти.
По всей вероятности, она разговаривала сама с собой, и Эдвард промолчал.
– Это самые худшие выходные в моей жизни. Столько ненужных проблем и сложностей, – не удержавшись, пробормотал он.
И главная проблема – девушка на заднем сиденье машины. Он в очередной раз пожалел, что согласился встретить ее в аэропорту, не мог отказать Уиллу и Фионе, так же как не мог отказаться от участия в мероприятии в доме родителей. При мысли об этом Эдвард поморщился. Судя по всему, это будет ужасно утомительно. Но мать и Уилл без него бы не обошлись. У них бы все развалилось. Он должен следить, чтобы все прошло без происшествий. Эдвард тряхнул головой и выпрямился. Если он сегодня не приедет, в их доме разразится скандал. Надо сделать все, чтобы не допустить этого.
– Вижу, у вас совсем не праздничное настроение, – насмешливо заметила Оливия. – По вашему хмурому виду не скажешь, что вы едете на вечеринку.
Праздничное настроение? О чем она говорит? Неужели думает, что он едет на вечеринку, чтобы как следует повеселиться? Да еще, ко всему прочему, опекать эту лощеную, с южным загаром любительницу вечеринок.
– Вообще-то мы едем на свадьбу, – недовольно заметил он, искоса взглянув на Оливию.
Ее глаза расширились от удивления. Интересно, какого они цвета – серого или голубого?
– Уж не знаю, приходилось ли вам бывать на свадьбах, мистер Мрачность, но, поверьте, там обычно очень весело.
Он в раздражении дернул головой. «Ты едешь на эту свадьбу, чтобы следить за порядком, – напомнил себе Эдвард и изо всех сил вцепился в руль. – Нужно просто пережить эти выходные. Ни о каком веселье речи не идет».
