— Отец разнервничался, а в последнее время его здоровье пошатнулось. В общем, у него закружилась голова, он упал, ударился виском о ступеньку и уже не поднялся. Что я мог сделать, Дэн?
— Разумеется, ничего! То воля обстоятельств, Мартин, ты ведь не винишь себя?
— Нет.
— Хорошо. Это главное.
Наш разговор был прерван прибытием доктора. Мистер Риверс, слегка полноватый пятидесятилетний господин, был нашим врачом много лет. Он знал обо всех нюансах здоровья Френсиса Моррэса, и это сыграло в мою пользу.
— Последние несколько недель ваш отец часто жаловался на головные боли и головокружения. Всему виной нервы. Френсис всегда был чересчур эмоциональным человеком, а в его возрасте такое поведение недопустимо! — сказал доктор, выслушав наш недолгий рассказ. — Я прописал ему успокоительные капли, постельный режим на несколько дней и попросил избегать тревог. Головокружения — вовсе не простая невинность, как многим кажется! Вот итог. Сожалею, юноша. Мистер Моррэс был не самым прекрасным человеком, но он все же ваш отец. Весомая потеря. Глубочайше соболезную! — он с искренним сочувствием положил свою руку мне на плечо. — Крепитесь, мой друг!
— Спасибо, доктор Риверс!
Мне пришлось изобразить печаль, хотя на самом деле я был от нее далек.
Врач констатировал смерть, представив как несчастный случай, связанный с недомоганием. Бетти являлась свидетелем данной трагедии, а посему ни у кого не возникло каких-либо сомнений. Правду я разделил только с ней, а Дэну, как и всем остальным, пришлось поверить в ложь, хотя порой мне казалось, что друг догадывается об обмане.
На меня пала непростая задача: пришлось организовывать похороны, искать священника, договариваться с могильщиком — весьма угнетающая и неприятная процедура! Без помощи Бетти все это было бы мне не по силам.
На церемонию прощания и погребения явилось совсем немного людей. У моего отца был весьма странный подход к жизни: он стремился заводить врагов, а не друзей. Пришли лишь наши слуги, а также четверо коллег из его конторы — из чувства долга. Быть может, они не любили его, но хотя бы уважали? Этого я не знал.
Никто не стал лить по нему слезы. Среди всех присутствующих я был единственным, кто надел маску притворной скорби. Лица пришедших не выдавали грусти и сожаления: холодные, спокойные взгляды. Я же, невзирая на подлинные чувства, был вынужден казаться подавленным, дабы не вызывать подозрений.
— Ты действительно расстроен? — недоумевая спросил Дэн, когда гроб с телом отца опустили в яму.
— Нисколько. Просто никак не могу осознать его гибель. Для меня отец всегда был «железным» человеком, непобедимым. Казалось, ничто не способно сломить его. Не думал, что все так случится…
— Это несчастный случай. Ты не мог ничего знать. У каждого свой конец, а его смерть вполне заслуженная. Как бы там ни было на самом деле…
— Что ты имеешь в виду? — я насторожился.
— Неважно, забудь!
Таинственная фраза Дэна тогда осталась без ответа…
Гибель отца задержала нас в Чикаго еще на несколько дней. Когда все закончилось, я стал единственным официальным владельцем огромного состояния и финансов, что хранились в банке теперь уже под моим именем. Я ощутил безграничную радость. С меня будто сняли цепи! День смерти отца стал для меня вторым днем рождения. Я ощущал счастье, хотя полагалось скорбеть. И пусть это было грехом, мне все равно! Теперь я действительно обрел свободу.
