На окраине деревни Арга, у самого берега реки, теперь был новый дом Ринмира: он не считал дурным поселиться на том месте, где некогда жил его предшественник, колдун, подаривший ему свои знания. Порой посмеивались в деревне люди, знавшие, сколь часто наведывается в уединённую хижину дочь деревенского старосты. Сам староста на эти пересуды никак не реагировал: он прекрасно знал, что его дочь не станет позорить семью, да и Ринмир уже успел за те четыре года, что прошли со времён эпидемии, стать уважаемым в деревне человеком.
Но сейчас Ринмир вовсе не ожидал прихода Мэрайи. Его занимало куда более важное занятие, чем разговоры с подругой детства: в одной из книг, оставшихся от прежнего колдуна, он вычитал, каким образом можно на время даровать жизнь мёртвому объекту.
Ринмир сосредоточенно проводил рукой по странице, словно это могло помочь ему лучше запомнить нужные сведения. Частица жизни всегда остаётся даже в мёртвом существе. Главное — нащупать эту частицу и не отпустить её, чтобы после по крупицам восстановить прежнее состояние оживляемого объекта. Разумеется, Ринмир не собирался проводить эксперименты на мёртвых телах, да и кто бы ему позволил?
Сейчас перед ним лежал засохший лесной цветок с пожелтевшими и высохшими светлыми лепестками. Погрузиться в привычное состояние, когда видимой становилась изнанка мира, для молодого колдуна не составило ни малейшего труда: за эти годы он успел вдоволь напрактиковаться. Он смотрел на цветок — и видел в нём крохотную, дрожащую ниточку с растрёпанными краями. Нить была оборвана и не тянулась, как у живых существ, за изнанку мироздания. Ринмир коснулся этой нити и потянул за неё, словно пытаясь прошить реальность невидимой иглой. С тихим хлопком нить лопнула, и вместо цветка на ладонях молодого колдуна оказался пепел.
— Что ты делаешь? — послышался неподалёку женский голос, и Ринмир увидел в окне знакомую копну жёстких светлых кудрей. Стараясь не думать о неудачном результате, он улыбнулся и произнёс:
— Не ожидал, что ты придёшь сегодня, Мэрайя. Заходи.
Девушка мигом шмыгнула к незапертой двери и оказалась в хижине. Присев рядом с Ринмиром, она недоумённо посмотрела на кучку пепла в его ладонях, затем — на засушенные цветы, сваленные в углу. Видя интерес в её взгляде, Ринмир объяснил:
— Я нарвал цветов, чтобы проверить: смогу ли я с помощью магии заставить их ожить. Это… ценная практика.
Он старался говорить как можно небрежнее, словно отрицательный результат — дело времени. Но Мэрайя поняла его сомнения. Она всегда понимала.
— У тебя не получается, да?
— Это временно! — заверил Ринмир, совсем по-детски краснея и чувствуя себя полным неудачником рядом с этой смешливой красавицей. — Я обязательно справлюсь в следующий раз! Вот, смотри…
Торопливо сграбастав очередной цветок, Ринмир сосредоточился. От волнения он вновь потянул за незримую нить слишком сильно — и очередной цветок рассыпался пеплом в его руках.
Мигом вспомнились все детские насмешки, которыми любила сыпать в адрес мальчишек Мэрайя. Ну, сейчас-то она точно решит вспомнить детские годы и засмеётся. Пусть у неё и красивый смех, но разве приятно понимать, что ты — объект её насмешек?
Неожиданно на плечо легла лёгкая, почти невесомая ладонь. Недоумённо подняв глаза на подругу детства, Ринмир увидел вместо усмешки тёплую, ободряющую улыбку:
— Ничего страшного. Когда-нибудь ты сможешь. Ты же всегда выполняешь обещания, правильно?
Ринмир не смог сдержать ответной улыбки. Действительно. Нет нужды спешить. Лучше потерпеть и ещё немного попрактиковаться. В конце концов, когда-нибудь у него всё получится.
Хотя бы потому, что он не может обмануть эту наивную веру в чудо, какая всегда неприкрыто сияет в глазах Мэрайи…
