«Я понимаю, — ответила Ольга, ощутив под рёбрами холодок разочарования. — Даже догадываюсь, почему вы захотели цапнуть своими острыми критическими зубками мою писанину)) Она для вас — нечитабельная хрень, которая по непонятным причинам болтается в топе, и вокруг неё постоянно происходит какая-то движуха. А ваши милые рассказы и красивые стихи никто не читает».
Спустя секунду после того, как сообщение улетело в глубины мировой паутины, Ольга с силой провела ладонью по лицу и обругала себя. Она совсем разучилась общаться с приличными девушками, и неудивительно: на её странице, как в провонявшем табаком, потом и перегаром притоне, ежедневно бывали толпы не самого утончённого народа, и атмосфера стояла соответствующая. И вдруг среди этого гогочущего сброда — «и медленно, пройдя меж пьяными, всегда без спутников, одна...» Что-то там ещё про древние поверья и девичий стан, шелками схваченный.
Алиса не ответила. Сожаление утонуло в будничной рутине рабочего дня; вернувшись вечером домой и сварганив себе немудрящий ужин — сардельку с макаронами — Ольга заглянула на сайт. В личных сообщениях было удручающе пусто. Кусок в горло не лез. В «литературном салоне» имени Убийцы Смысла кто-то, как обычно, тусовался в отсутствие автора, но эти рожи, а точнее, ники Ольга сейчас видеть не могла и не хотела.
Отодвинув тарелку с нетронутой едой, она написала:
«Алиса, простите меня. Я не самый приятный в общении человек... А если без смягчения — откровенная сволочь и хамло. Извините, если обидел. Но льстить я не умею. Ваши стихи мне правда понравились. Понимаю, что моя писанина вам не по нутру, поэтому ни на чём не настаиваю. Мне только хотелось, чтобы у вас не осталось неприятного осадка».
Сарделька с макаронами давно остыли, а Ольга всё сидела и пялилась в ноутбук, иногда переключаясь между вкладками. Поступали новые комментарии к рассказам, но отвечать не было ни сил, ни желания. Посетители флудилки занимали себя светской беседой самостоятельно, удивляясь, куда же, мать его, запропастился грёбаный говноавтор и когда же он порадует читателей новыми говношедеврами; Ольга бездумно скользила взглядом по ленте комментариев, не вникая в смысл. Что с ней творилось? Нутро то горело адским пламенем, то леденело, будто в жидкий азот погружённое, позвоночник от напряжения превратился в негнущийся штырь внутри спины. Горло стискивалось и не пропускало даже глоток воды — как в худшие времена. Даже страх ледяными лягушачьими лапками по спине прошлёпал. Нет, не может быть, чтобы всё началось опять. Таблетки не вгоняли в тусклую бесчувственность, но всё-таки чуть-чуть утихомиривали, притупляли эмоции — самую малость. Ольга уже привыкла. А тут вдруг нутро разбушевалось. Эк её разобрало. Если б не таблетки, можно себе представить, какая буря сотрясала бы её сейчас!..
И вдруг — заветная единичка выскочила во вкладке с личными сообщениями! Ольга вздрогнула, как от выстрела, и сглотнула сухой ком. Пальцы стали холодными и почти нечувствительными, будто обмороженными. Руки тряслись и никак не могли высечь пламя зажигалки. Сигарета ходила ходуном. Ольга бросила то и другое на стол и выскочила в ванную.
Пригоршня холодной воды пощёчиной хлестнула ей лицо. Это было похоже на паническую мини-атаку. Очень мини. Почти микро. Настоящих у неё давно не было, Ольга почти забыла, каково это, и слава Богу.
Что ж она всё так близко к сердцу-то приняла?.. Всего лишь девушка. Милая барышня, каких множество. Так, всё, спокойно. Уфф...
Ольга вернулась за ноутбук и кликнула на единичку.
«Здравствуйте) Простите за молчание, были неполадки со связью. Только что прочитала оба ваших сообщения. Всё в порядке, я знакома с вашим несколько специфическим юмором, поэтому не обижаюсь)) Рада вашей высокой оценке моих стихов) Мне приятно и лестно».
Медленно, очень медленно внутреннее окаменение уходило, отпускало. Пальцы согревались, оттаивали, пока наконец не смогли совладать с сигаретой и зажигалкой.
«Я рад, что вы не сердитесь. Это не юмор был, а что-то другое». — Она хотела написать «говноюмор», но что-то заставляло её следить за речью в разговоре с Алисой. Хотелось даже причесать волосы, брызнуться туалетной водой и переодеться в «рабочее». Если дома она позволяла себе растянутый свитер, то на работе была другая: брендовые джинсы, пиджак, рубашка. Правда, многие из вещей остались со старых времён и прежней весовой категории, а одежду меньшего размера при её росте подобрать было практически невозможно. То рукава коротки, то штанины. От конфуза спасал стильный мужской ремень.
