Далее шли физические параметры планеты. Паулдис не прислушивался, он уже видел, что планета для геологических изысканий непригодна — какие же могут быть работы при температуре плавления бронзы. Координатор откинулся в кресле и тяжело вздохнул. Ни одной подходящей планеты за два дня архивных работ, лишь метановые гиганты и полурасплавленные карлики, о поясе астероидов можно только мечтать. И был бы хоть архив упорядочен. Этот участок Вселенной поисковые зонды начали посещать совсем недавно, данные не успели обработать. Вечная спешка — не успели освоиться, а уж подавай перевалочную Базу. А База — это тысячи тони титана и стали, пластика и керамлита. Возить все это с Земли за 10 с лишним парсеков более чем расточительно, да и строительство тогда затянется на десятилетия.
Изображение раскаленной планеты пропало, обнажив черноту голографической стены — экрана. Паулдис встал и подошел к окну. После холодной синевы планет-гигантов, багрового жара каменных миров, ослепительного сверкания звезд и аспидной бездны космоса темная сумрачная зелень осенней тайги приятно радовала глаз. Пасмурное небо тяжело нависало над сопками, все замерло в ожидании снега. Отдохнув, координатор вернулся к ставшему ненавистным креслу и раздраженно бросил компьютеру:
— Продолжай.
Экран замерцал и растворился, в голографической глубине возникло изображение исполинского каменного шара, окутанного зеленоватой дымкой атмосферы. Облачные спирали частично скрывали поверхность, но Паулдис сразу отметил, что приполярные области планеты занимают океаны. Планета была земного типа.
— Созвездие Близнецов, Поллукс, планета Поллукс-2, съемка произведена 11 января 2186 года киберзондом «Поисковый-7», зарегистрирован под номером 181/86, тип «А», диаметр 10 тысяч 200, радиус орбиты три с половиной астрономические единицы… — комментировал компьютер.
Пауддис подался вперед, все еще не веря в удачу. Слишком уж это неожиданно — планета подходила по всем параметрам. Хотя, конечно, это не пояс астероидов, но все же…
— Изображение скомбинировать, подать рапидом, зациклить. Комментировать не надо, — приказал он.
Комбинированное изображение составлялось из нескольких картин, снятых в различных диапазонах, — от инфракрасного до ультрафиолетового плюс локация радаром бокового обзора. С планеты словно сорвали облачную вуаль, поверхность ее сразу же обрела четкость и присущую голограмме рельефность. Обозначились мельчайшие детали, вплоть до одиночных скал. Паулдис внимательно и напряженно вглядывался в медленно проплывающее изображение. В геологической структуре планеты, в расположении горных хребтов и разломов проглядывала какая‑то сложная закономерность, симметрия, понять ее координатор не мог, это его настораживало. Паулдис нажал клавишу вызова:
— Координатор вызывает Евгения Климова.
Планетофизик не заставил себя долго ждать. Он возник вдруг на фоне планеты.
— Я слушаю тебя, Ремигиюс.
Паулдис продублировал изображение планеты в кабинет Климова.
— Мне, Женя, надо проконсультироваться, рельеф планеты какой‑то странный.
Климов внимательно посмотрел куда‑то поверх Паулдиса и, улыбнувшись, удивленно хмыкнул:
— Любопытный экземпляр. Где ты его откопал? Четко выраженная ИДС.
— Что?
— Икосаэдро-додекаэдрическая структура.
— Говори по-человечески.
— Понимаешь, Рем, при остывании, формировании планета как бы кристаллизуется: структура ее принимает форму правильных платоновых тел, поочередно икосаэдра и додекаэдра. Образуется силовой каркас сложной формы. Литосферные плиты располагаются по граням фигуры, разломы — по ее ребрам. Со временем, конечно, движение континентов и литосферных плит смазывает эту картину, но внутренняя квазикристаллическая структура остается. Вообще‑то ИДС очень редкое явление, тем более так ярко выраженное.
— А с геологической точки зрения? Меня интересуют месторождения титана, железа, бокситов.
— Титан надо искать в разломах, а железо в вершинах структуры. Кстати, эти вершины — прелюбопытнейший феномен. Они выходят к поверхности в виде треугольников — Бермудский треугольник, треугольник моря Дьявола и так далее. В этих районах странные вещи творятся…
