Солнце, отоспавшись наконец за окоёмом за долгую ноябрьскую ночь, высунулось из-за края земного, и над морем московских крыш, покрытых небесным кровельщиком за ночь роскошной белоснежной шубой, засияли золотые лучи, и великий город, разом утратив предрассветную угрюмость, засверкал перед Первеем, как некая сказочная картина, написанная великим живописцем. Рыцарь чмокнул и легонько толкнул Гнедка пятками, и умный конь тут же перешёл на рысь.
* * *
— Вот что, любезный. За такие деньги я могу купить всю твою халупу вместе с тобой впридачу.
— Дак ить я не настаиваю, господине. Коли дорого, поищите местечко получше.
Первей оглянулся кругом. Постоялый двор Вараввы не внушал рыцарю никакого доверия, а рожа хозяина разве что не имела клейма.
«Родная, куда ты меня затащила? Это же разбойничий вертеп»
«Так надо»
— Ладно. Получай свои деньги.
Первей бросил горсть серебряных монет, и Варавва неожиданно ловко сгрёб их буквально на лету.
— Добрый господин, — осклабился Варавва. — Ваша комната готова, пойдёмте…
Хозяин провёл рыцаря через длинный узкий коридор, причудливо извивавшийся между многочисленными нагороженными чуланами, очевидно являвшимися кладовыми какого-то явно краденого барахла и по совместительству гостиничными номерами.
— Вот ваша комната, господине, — Варавва широким жестом обвёл довольно просторный чулан, снабжённый парой составленных вместе грубо отёсанных лавок и совершенно уже топорной работы столом. На лавках лежала собачья доха, по-видимому, исполнявшая роль постельных принадлежностей, всех разом. — Окно снабжено запором изнутри, снаружи открыть невозможно, глядите, — он показал длинный хитрый штырь-шпингалет, который и впрямь было нельзя открыть снаружи, даже разбив мутные зелёные стёкла переплёта. — Рама железная, кованая, заметьте, петли смазаны, не скрипят. Из этого окна ходу хоть в проулок, хоть на крышу. Вот тут, — хозяин указал под лавки, где смутно виднелся люк, — ежели что, ещё выход имеется, через подполье и за заплот, а там через огороды айда…
Первей промолчал. Он уже понял, что здешние номера ценятся не за комфорт, а за количество укромных отходных путей.
— Только это уже на совсем крайний случай. А вообще-то сюда сроду ещё ни одна собака сыскная не забиралась, так что спите спокойно. И за коня не беспокойтесь, у меня тут с этим строго… Ежели поесть али выпить чего, так всё имеется прямо тут, только денежку плати, доставим враз. Или девку, к примеру…
— Некогда мне, хозяин, — Первей подвигал массивный внутренний засов. — У меня ещё дела в городе, так что вернусь к ночи.
— Ясно, дела, — хозяин осклабился, — кто ж без дела в Москву припрётся. Желаю удачи в ваших делах, господине.
* * *
Рыцарь шагал по немощёным, унавоженным московским улицам, поглядывая по сторонам. Москва не производила впечатления столицы великого княжества, год от года набиравшего силу — скорее разросшаяся до неприличных размеров деревня, с грунтовыми улочками, нескончаемыми заборами, из-за которых торчали голые ветви деревьев, да глубокими сточными канавами, где среди смёрзшихся отбросов кое-где виднелись неподвижные фигуры пьяных. А впрочем, говорят, Париж ещё хуже…
«Родная, далеко ещё?»
«Уже пришёл»
«Где? А… Ага, вижу»
Первей искал оружейную лавку. После утраты своего меча он пользовался трофейным, оставшимся в наследство от стражников. Наверное, так чувствует себя знатная дама, лишившаяся своего роскошного платья и вынужденная напялить какие-то обноски — короткий подол, режет под мышками и вообще очень неудобно и стыдно.
Внутри лавки господствовал — иначе не скажешь — колоссальный мужик, одной бородой которого вполне можно было набить перину. Над бородой возвышалась копна курчавых нечёсаных волос, и только в узкой щели между бородой и шевелюрой, как из бойницы, посверкивали серые, навыкате глаза. Наверное, он привык выкатывать глаза, чтобы хоть что-то видеть из своих зарослей, подумал Первей.
— Меч?.. — спросил хозяин лавки утробным басом, едва взглянув на болтающийся у пояса рыцаря клинок.
— Почтенный, мне нужен хороший меч, — просто ответил Первей.
Хозяин что-то проурчал под нос, выгребая из-под прилавка несколько клинков в ножнах. Рыцарь присмотрелся. Прямые европейские мечи, старинной немецкой, французской и русской работы, длинный двуручник с гербом тевтонского ордена, тонкая, гибкая шпага явно фрязинского изготовления, арабская булатная сабля…
