Говорят, мир тесен, но и в нем можно разминуться, даже если идешь друг за дружкой, след в след...
...«Будет, чему быть» — так писал мудрый Николай Михайлович Карамзин, зять Вяземского и, значит, Аленин родственник. А уж он-то на своем веку изучил великое множество разных событий, больших и малых, и, как никто другой, разбирался в их причинах и следствиях.
А вот ведь все равно уповал лишь на Волю Божью. Будет, чему быть.
А чему быть — того не миновать. Но и не бывать тому, что не суждено или несвоевременно.
Значит, не судьба была Алексею сейчас выйти на след своей любимой, хотя находился он на волосок от разгадки.
Он-то, наивный, думал, что через Остафьево, усадьбу Вяземских, — самый короткий путь к Алене, а оказалось, что это путь в никуда.
О том, что существует еще и банальный адресный стол, он даже вспомнил не сразу. Алена казалась ему настолько необычной, не похожей на всех окружающих, что просто в голову не приходило, что можно искать ее имя среди длинных алфавитных перечней обыкновенных смертных.
А когда вспомнил, хлопнул себя по лбу и отругал за дурь и упущенное время. Ведь что может быть проще, чем поднять трубку и набрать номер справочной службы!
Девушка на проводе попалась сердобольная и не стала попрекать Алексея тем, что он не знает даже отчества разыскиваемого лица.
— Не Андреевна случайно? — спросила она.
— Может быть.
— Ну, короче, выбора у вас нет. Тут значится только одна Алена Вяземская, и она — Андреевна.
— Одна! Конечно, одна! — обрадовался он. — Второй такой быть не может!
— Записывайте...
— Алена Вяземская? — молоденький участковый смерил Алексея взглядом. — Конечно, знаю! Как же ее не знать. Такая женщина!
Алексею бы обрадоваться, а у него сжалось сердце от ревности. Этот молоденький мальчишка выглядел так лихо!
Не может быть, чтобы он, явно тут новенький, уже перезнакомился со всеми жильцами своего участка. Да у него еще не выветрился фабричный запах из недавно выданной милицейской формы! А вот Алену вспомнил без заминки. Может, у них что-то было? Или намечается? «Такая женщина!» Ну да. Именно такая! С целой строчкой восклицательных знаков!!!
— Простите, гражданин, — участкового так и распирало юношеское любопытство. — А вы что, тоже пострадавший?
— В каком смысле?
— В смысле — жертва.
«Она что, слывет тут женщиной-вамп и любого пришедшего к ней мужчину люди считают непременно жертвой ее чар и вероломства?»
Милиционер сгорал от нетерпения:
— Вас она тоже раздраконила? Да не бойтесь, дело не открывали, она отказалась писать заявление.
— Не понимаю, чего мне бояться, — сухо отрезал Алексей.
А сам боялся, еще как боялся встречи с Аленой, тем более после этой загадочной преамбулы.
— Не боитесь? Ну, тогда четвертая квартира — это вон там, слева. Вы бы все-таки с ней поосторожнее...
Алена Андреевна отдыхала. Она только что вернулась из отделения милиции, где добрых полдня провела в выяснениях.
Сегодня утром она впервые в жизни пожинала плоды своей доверчивости и беспечности: к ней в квартиру проникли грабители. Прознали, видно, что живет тут тихая одинокая старушка — божий одуванчик, владеющая кое-каким антиквариатом.
И эта сухонькая седенькая старушка оказалась еще глуповатой и неосторожной — ни сложных замков с секретами, ни сигнализации на дверях обнаружено не было.
Ну и выждали момент, когда «одуванчик» отправится с плетеной корзинкой на Рижский рынок.
Легко поддев язычок простого английского замка первой попавшейся отмычкой, грабители слишком торопиться не стали. Захотелось им посидеть на вольтеровских креслах с необычными прямыми спинками да попить вкусненькой домашней настоечки из чайных стаканов в серебряных подстаканниках.
А что, старушечий шаг небыстрый: пока до базара доплестись, пока обратно, да вдоль рядов еще пройтись, попробовать то да се, прицениться. Успеется!
Да вот просчитались, негодяи. Алена Андреевна не плелась, а летала. Когда она, вывернув носочки высоких «гимназических» ботиночек, шла куда-то вместе с внучкой, той приходилось по-воробьиному скакать за ней, чтобы не отстать.
И по рядам ходить, прицениваясь, она не намеревалась: нынче у нее был разгрузочный день, и купить Вяземская собиралась один-единственный большой грейпфрут.
