— Венерины потроха! Неплохо звучит, а?
— Я не шучу.
— Какие уж шутки! Но позвольте успокоить вас, о ревнивый мавр. Когда я стану похожа на Венеру Милосскую, мужики меня скушать не успеют, будут падать штабелями. И на Земле не останется ни одного мужчины.
— Это меня устраивает! —засмеялся Алеша.
— Ну и зря. Ты ведь тоже упадешь.
— А я отвернусь!
— Так неинтересно. Перед кем тогда щеголять новыми серьгами!
...И они шли дальше, переходя по висячим мосточкам с острова на остров. Венеция всю ночь оставалась освещенной.
— Как хорошо, что тут совсем нет неона и ламп дневного света, правда, Алеша? И мигающих современных витрин. Они бы сразу все опошлили.
— А еще хорошо, что так тихо.
— Да, я тоже заметила. Будто и не в городе. А почему это?
— Так ведь в Венеции автомобилей нет!
— То есть... что, совсем нет? Мне кажется, мы проходили где-то стоянку.
— Машины — только для поездок на материк. Туда ведут два моста — автомобильный и железнодорожный. А тут, через каналы, не покатаешься. Да и улочки на островах видела какие узенькие?
— Да, верно. Не проедешь. Тем более — не разъедешься.
— Здесь катера да гондолы...
— Брр, не напоминай.
— Молчу, молчу.
Вдруг Алена шарахнулась в сторону:
— Кошка дорогу перебежала.
— Черная?
— Не знаю. Темная.
— А я думал, ты не веришь в приметы.
— Я, в общем-то, не верю... А все равно страшно почему-то.
— Почему, глупенькая?
— Потому что... потому что слишком хорошо. Вот и думаешь: а что дальше?
— Дальше — еще лучше.
— Ой, еще одна! Дважды дурная примета!
— Наоборот. Та киса бежала справа налево, а эта слева направо. Они друг друга нейтрализовали.
— Ох, Леш, глянь, да тут кошек тьма-тьмущая! Вон! И вон! Что это они разбегались!
— Ночь. Вот и гуляют. Как мы с тобой.
— Мы никому путь не перебегаем!
— Послушай, это особые кошки, безвредные. Иначе все венецианцы были бы несчастными. А ведь живут, и неплохо!
— A-а, Венеция-то опускается! Скоро совсем утонет!
— Главное, чтобы ты больше никогда не тонула...
— Тогда будь рядом со мной. Будешь?
— Обещаю.
«Я выполню обещание, если только она не возьмет свои слова обратно. — Алеша был как на крыльях и испытывал восторг сродни религиозному. — Да минует Аленушку участь той, древней отроковицы из роду царска! Клянусь, я не повторю ошибок Алексия, Человека Божия. Я другой. Я не упущу своего счастья. Потому что меня посетила любовь...»
Глупо надевать вечернее платье с утра. Но очень хочется! В день рождения человеку позволено все.
Вчера Алеша, извинившись, куда-то исчез. Он ничего не стал объяснять, но по выражению лица Алена поняла: хочет подготовить ей праздник. И не стала приставать с расспросами.
Что ж, она тоже подготовится. Она подготовится так, что при виде ее все мужчины «отпадут штабелями». А если кто и останется, то ему придется выпить пузырек валерианки, чтобы сохранить присутствие духа.
Ай да Лилька! Талантище! Непонятно, почему мир от кутюр носит на руках всяких Карденов, Ив Сен-Лоранов, Шанелей и Зайцевых с Юдашкиными и не знает имени лучшей из модельеров.
Однако Алене это на руку — у нее не будет соперниц, одетых «от Лили». Ее наряды уникальны!
Эх, как сейчас не хватает ванной комнаты в Алешином номере, с теми широченными зеркалами на каждой стене и даже на потолке! Ну ничего, она сумеет привести себя в порядок и перед этим мутным прямоугольником на внутренней поверхности створки допотопного платяного шкафа, который чудом сохранился в «Лауре».
Лилькино произведение не безымянно. Оно носит название «Платье знатной венецианки». Замечательно! Венецианское платье, made in Россия и продемонстрированное в Венеции!
Оно, правда, пышное и тяжелое. Специально для него пришлось прикупить отдельную сумку. Но, честное слово, оно того стоит!
И облачиться в него — сложная процедура. Зато каков результат!
Так, сначала на голое тело — тончайшая, прозрачная кисейная рубашка до щиколоток. Если бы не отделка блестящей тесьмой по горловине, этого воздушного одеяния не было бы видно вовсе. Тесьма с люрексом, Алена знала, куплена по дешевке на толкучке возле Дома тканей, но сейчас она выглядит как драгоценное золотое шитье.
