— Почему ты никогда не просил меня? — шепнула она на ухо Алеше. — Если ты хочешь...
— Потому что на своем горьком опыте понял, что ребенок должен быть только желанным, — ответил он.
— Но одного желания мало, — смущенно хихикнула Алена. —Дети не рождаются по заказу...
— Ничего подобного, — серьезно возразил Алеша. — Души, не пришедшие в этот мир, ждут, когда их позовут...
Он бережно опустил Алену на широкую кровать и хотел задернуть в спальне тяжелые шелковые шторы, но она попросила:
— Не надо. Пусть будет солнце.
Какое-то новое чувство охватило Алену, когда муж приник к ее телу и соединился с ним. Они не просто принадлежали друг другу, не только удовлетворяли страстный позыв желания — они действительно сливались воедино, соединялись, чтобы возникла новая жизнь — наполовину Алена, наполовину Алеша... и в ней они уже были связаны навсегда...
Это было чувство священного трепета, даже благоговения, словно они совершали вместе древнее таинство или колдовство...
Словно соединялись не только их тела, но и души...
...Но все-таки Алена оказалась права. К сожалению. Дети не рождаются по заказу.
Она чувствовала себя виноватой, ведь Алеша так ждал, так был уверен, что новая жизнь зародится «по-щучьему велению, по его хотению»...
— Тебя не тошнит? — с надеждой спрашивал он за завтраком.
— Нет.
— Может, голова кружится? Или не нравится запах красок?
Алена сама пристально прислушивалась к своим ощущениям, но в ней ничего не менялось. Никаких капризов не возникало, никаких недомоганий...
— Авестийцы считают, что душа приходит к своим будущим родителям за три месяца до зачатия, — как-то сказал Алеша. — Они и возраст человека потому считают на год больше — девять месяцев, да плюс еще три...
— Ну значит, подождем еще, — вздохнула она.
...Что-то разладилось в их отношениях. Алена это подсознательно чувствовала, хотя внешне все было точно так же...
Человеку всегда кажется недостаточно отпущенного ему счастья, всегда хочется урвать больший кусок...
А жадность наказуема...
Алена пыталась рисовать, но кисть просто валилась из рук. Не было ни желания, ни вдохновения... Она часами простаивала в «хрустальном дворце» у мольберта, бродила с этюдником по окрестностям, а потом безжалостно разрывала неудачные бледные наброски.
Тогда она отправлялась в сад-огород, пытаясь пополнить запас жизненных сил от матушки-земли. Раньше ей это всегда удавалось...
Теперь же она автоматически разравнивала бороздки между грядками, снимала в теплицах первый урожай помидоров и сладкого перца, поливала пышную поросль клубники...
Земля жадно впитывала влагу и взращивала урожай, растения давали плоды... зарождались новые завязи... плоды наливались соком, зрели... Все вокруг цвело и плодоносило... И лишь одна Алена чувствовала себя пустоцветом.
Алена разогнула спину и отбросила тяпку. Как-то странно, что сегодня она не видела Алешу... Последние дни они только спали и ели вместе, а в остальное время существовали каждый сам по себе, на своей территории...
А она соскучилась... Смешно, что можно соскучиться по человеку, с которым живешь бок о бок...
Скорее всего, он в «кожаной гостиной»... Так они прозвали небольшой уютный зальчик с глубокими креслами и знаменитым Алениным панно во всю стену. Перед панно на декоративной подставке Алена установила свое золотое деревце, и оно словно прорастало из черно-коричневой почвы кожаного пейзажа...
Алеша любил сидеть в кресле, разглядывая панно и деревце, покуривая толстую коричневую сигару. Но как ни странно, сейчас его там не оказалось.
Алена обошла весь дом, заглядывая по очереди в каждую комнату.
Алеша лежал на полу в своем гигантском «аквариуме», закинув руки за голову, и неотрывно смотрел, как тычутся носами в стекло его диковинные рыбины...
У Алены сжалось сердце. Сколько он здесь лежит, час, полдня? А в глазах и во всей позе такая обреченность и тоска...
— Ты скучаешь по ним? — печально спросила она, указывая на подводных жителей.
Он встрепенулся от звука ее голоса и попытался выжать улыбку.
— Нет... что ты...
— Я же вижу. — Алена села рядом с ним на пол. — Алешка, я ведь не хочу держать тебя насильно. Ты хочешь в море...