— А я ничего не видела, но кое-что поняла, — похвасталась я.
— Ну и что же ты такого поняла? — небрежно спросила она.
— Это была русская автомобильная мафия, — гордо сообщила я.
— Все, включая таксиста? — поинтересовалась Марина.
— Нет, Рамзия и косолапый — мафия, мадам их наняла, чтобы получить страховку, а таксист подвернулся случайно, — распределила я роли.
— Что-то у тебя в мафии народу мало, ты нас с таксистом все-таки включи, солиднее будет, — засмеялась Марина.
— Зря смеешься, я же их видела!
— Кого? — уточнила Марина.
— Жену Бурбона, тогда еще живого, и этого парня из ресторана. Они около машины стояли, о чем-то договаривались, правда с трудом, в основном на пальцах. Он какие-то «бум, бум» произносил и что-то похожее на «кил». Я еще подумала, что тут с киллерами можно на улице сторговаться. После его смерти у меня мелькнула мысль, что он погиб от руки наемного убийцы, но потом как-то забыла об этой версии. На другую отвлеклась, — призналась я.
— Ты права, что это похоже на автомобильную мафию. Меня очень удивило, что старенькая «Тойота» могла так изуродовать новенькую «Ауди», как будто у нее на носу таран был кованый. Да и уезжать с места аварии имеет смысл, только если уверен, что не найдут. Но что там Рамзия делала? — размышляла вслух Марина.
— Она наводчица, у нее половина семьи в Грузии осталась, ей надо им помогать, я ее не виню, — сказала я.
— Ничего себе — не виню! Ты ее в наводчицы только что определила. Зачем ей наводить, если клиентка сама обо всем договорилась и, видимо, сидела в машине, ждала условленного времени, чтобы выехать, — резонно возразила Марина.
— А что же там Рамзия делала? — Я никак не хотела отступать от своей версии.
— Вот это хотелось бы понять. Ты с ней видишься, найди предлог, пригласи ее куда-нибудь и разузнай, — дала мне Марина еще одно маленькое, но ответственное поручение.
— Тебе не кажется, что я у тебя работаю оперативником? А что я должна разузнать? Зачем она утопила в бассейне важного господина, а потом следила за его женой, чтобы зарезать в подворотне? Версия нужна, это тебе любой скажет, кто хоть один детектив прочел. Вот с Аланом, — я тяжело вздохнула, — какая красивая была версия. Оскорбленная честь, кровавая месть, пиковая масть… — Я увлеклась рифмами.
— Подожди, ты прямо название сериала придумываешь, — остановила меня Марина.
— А что, даже жалко, что не он его убил. Представляешь, мы бы в отпуске раскрыли причину гибели особы королевской крови, разоблачили бы какую-нибудь тайную организацию, — размечталась я.
— Да, похоже, «Азазель» ты все-таки прочла и даже перечитала, — Марина угадала источник моего детективного вдохновения.
— «Азазель» и «Алтын-Толобас» читала, а больше ничего не читала, боюсь испортить впечатление, начнет повторяться — и я его разлюблю, — объяснила я свое отношение к произведениям популярного автора.
— Не волнуйся, он тоже думает, что ему делать, чтобы ты его не разлюбила. У него, говорят, пошла новая серия, — Марина, как всегда, проявляла широкую эрудицию.
— Между прочим, наша история в его духе. Кстати, нам пора бы начать закусывать, а то мы с этими расследованиями сопьемся или исхудаем, — я посмотрела на часы.
— А если и то и другое: уезжали пухленькие, трезвые и глупенькие, а дернемся тощие, пьющие и умные. Представляешь, что с мужем будет? Я его тогда точно потеряю! — сказала Марина и начала одеваться к ужину.
* * *
В 9.27 следующего дня я шла к лифту на нашем этаже, по-деловому постукивая каблуками. Кольца, серьги, помада, строгая одежда, волосы собраны в пучок. Единственное, что выдавало мое отпускное легкомыслие, — это черная кожаная фенечка с блестящими клепками, не снятая с правой руки, как символ моей забывчивости.
Ровно в 9.30 из служебного помещения за стойкой вышел худощавый невысокий мужчина лет сорока пяти, с темно-русыми, но посветлевшими от седины волосами и круглой бородкой. Его светло-зеленые глаза смотрели отчужденно, но английский звучал бегло и почти не осложнялся обычным испанским акцентом. Он поприветствовал меня и жестом пригласил пройти в зону служебных помещений, где за стеклянной дверью был выгорожен его крошечный кабинет.
