Музыка закончилась и в наступившей тишине вдруг из динамиков прозвучал голос Марины, слегка искаженный микрофоном:
— Гости яхты «Бьюти», ответьте рубке!
Мы с Аланом приветственно закричали.
— Предлагается остановиться и искупаться в самой теплейшей и самой чистейшей воде! — Марина явно резвилась. — Согласны?
— Bay! — Мы пытались изобразить рев восторженной толпы.
— Команде и пассажирам объявляется пятиминутная готовность, — Марина передала микрофон капитану, и тот выключил громкую связь.
Мы с Мариной взяли сумки и пошли надевать купальники. Внизу располагалась самая комфортабельная часть яхты. Салон-гостиная с мягкими диванами, маленькой круглой барной стойкой и толстым пушистым ковром на полу. За салоном был вход в гостевые каюты, одну из которых нам предупредительно открыл появившийся откуда-то матрос. Оставшись одни, мы смогли обменяться впечатлениями.
— Как нога? — спросила Марина, имея в виду нечто совершенно другое.
— Боюсь, что я слишком много танцую, надо бы поберечь ногу и полежать, — в тон ей поделилась я моими планами.
— Ну вот искупаемся, и я отправлю тебя на покой. Алан будет тебя развлекать? — Марина решила обойтись без загадок.
— Не знаю. Смотрит очень хорошо, не отходит, но целует пока только руки, — поделилась я своими успехами.
— А что же ты хочешь в такой романтической обстановке, чтобы он тебя сразу за талию хватал и в постель тянул? — возмутилась она. — Не торопи события.
— А как капитан? — я перешла в наступление.
— Капитан на работе, не забывай. Но очень мил. Готов показать мне, как управлять яхтой и даже дать попробовать, — Маринин голос выдавал некоторую гордость, которую она испытывала, завоевав сердце этого роскошного красавца. — Купаться-то, между прочим, запрещено, это для нас делают исключение, — добавила она.
— А как мы будем в воду спускаться? Я с бортика не прыгну, боюсь. А обратно как? Не забывай, у меня больная нога! — заволновалась я.
— Не переживай, я тоже с бортика прыгать не буду, у них есть такой… ну, в общем, увидим. Готова?
— Посмотри, порядок? Я хочу парео накинуть.
— Я тоже, давай завяжем по-разному.
* * *
Яхта стояла, залитая с одного борта ярким закатным солнцем и отбрасывая на чуть зыбкую морскую гладь длинную густую тень. Алан ждал нас, стоя на палубе в плавках, с полотенцем на плече. Он выглядел так, как мне хотелось и как я его себе представляла. Прямые плечи, длинная шея, слегка покрытая загаром грудь, рельефные мышцы живота и узкие мальчишеские бедра. Единственной заметной растительностью на его теле был темный клинышек волос, выступающий над резинкой плавок и доходящий до пупка. Самой могучей частью его фигуры были руки с тонкими запястьями и накачанными мышцами плеч. Не знаю, был ли он доволен моим видом в купальнике, но я большего и желать не могла. Мы подошли к борту. Матрос открыл какую-то калиточку и сбросил веревочную лестницу с теневой стороны яхты. Марина, как инициатор этого дела, стала спускаться первой. Хотя конец лестницы и уходил в воду, на последних ступеньках она отпустила руки и прыгнула. Через мгновение вынырнула, но за то время, что она была под водой, с ней произошла разительная перемена. В воду погрузилась безмятежная веселая женщина, а вынырнула испуганная, с ужасом в глазах. Изменение произошло так быстро, как будто она встретила под водой морское чудовище.
— Что с тобой? — крикнула я.
В ответ раздались какие-то булькающие звуки и заикания, а потом и клацание зубов. Я рванулась по лестнице вниз, забыв в этот момент обо всех. Так же сильно я испугалась за Марину однажды летом, когда у меня на глазах ей на вдох в горло попала оса. Зная ее склонность к отекам от укусов, я, пока она кашляла, мысленно уже вставляла ей в горло дыхательную трубку, сделав разрез на горле кухонным ножом. У меня было чувство, что спасти ее могу только я, и единственное, что меня смущало, успею ли я найти трубочку для коктейлей, чтобы вставить в разрез, если она начнет задыхаться. Глядя на полные ужаса глаза подруги, я, не задумываясь, бросилась ее спасать. Прыгнув в воду, подплыла к ней и посмотрела туда, куда смотрели ее полные страха глаза. Высоко, даже очень высоко над нами вздымался отвесный борт яхты, который то накренялся на нас, казалось, вплотную, то отступал. Окружала нас не тихая голубая морская вода, а какая-то черная субстанция, колеблющаяся, как студень, в трех измерениях. Волн не было. Были какие-то страшные изломы и струение воды. Борт, казалось, был недостижимо далеко, а вода таила какие-то смутные и потому еще более пугающие опасности.
