Принятое решение не улучшило его настроения; подняв с пола туфлю с серебряной пряжкой, Габриэль прицелился и швырнул ее в Марию. Он был меткий стрелок, и туфля с глухим стуком упала в пяти сантиметрах от головы спящей девушки. Она вздрогнула, сердце ее забилось так сильно, что, казалось, готово было выскочить из груди, и широко раскрытыми от испуга глазами посмотрела на Габриэля.
Возможно, она бы не испугалась так сильно, если бы не ночной кошмар — она опять видела во сне кровавый поединок между Габриэлем и Диего, который сопровождался звуками канонады, и стук упавшей туфли прозвучал над ее ухом, как пушечный выстрел. Увидев насмерть перепуганную Марию, Габриэль почувствовал, как предательски сжалось сердце. Но он дал себе слово и должен его держать.
— Хорошо обученный раб не спит дольше своею господина. И если тебе не хочется попробовать кнут, немедленно вставай и отправляйся на кухню. Мне нужна вода для умывания.
Спросонья Мария не сразу сообразила, что происходит, но через пару секунд, придя в себя и услышав тон, которым он отдавал приказание, возмутилась. Черт возьми! Подумать только, еще несколько минут назад, во сне, она переживала за его жизнь! С трудом подавив желание ответить дерзостью, Мария вскочила и оделась. Она со злостью посмотрела на Габриэля и, увидев свежий шрам, уродовавший его красивое лицо, испытала чувство удовлетворения. “Жаль, что не удалось вонзить нож в его черное сердце”, — думала Мария, направляясь на кухню.
Злая и невыспавшаяся, она увидела только что принесенные ведра холодной воды, и в ее голове родилась шальная мысль. Не думая о последствиях, она схватила одно из ведер и поспешила из кухни, но голос повара остановил ее.
— О сеньорита! Вы взяли не то ведро! Эго холодная вода. Я уже согрел воду для хозяина и сейчас принесу.
— Очень холодная, вы говорите? — Мария ласково улыбнулась ему.
— Да! Ее только что зачерпнули из очень глубокого колодца.
— Тогда это как раз то, что нужно. — Она задорно улыбнулась и покинула кухню.
Не думая, что Мария так быстро вернется, Габриэль задремал в ожидании воды. Сквозь дремоту он услышал ее шаги, и ему показалось странным, что она направилась к кровати, а не в смежную комнату, куда обычно относила воду. Он открыл глаза, но было уже поздно.
Со словами “ваша вода, хозяин” она вылила ему на голову ведро холодной воды.
В первый момент от ледяного душа у Габриэля перехватило дыхание, он не ожидал такой дерзости от Марии. Придя в себя, он сел на кровати и затряс мокрой головой, как пес после купания, рассыпая вокруг себя тысячи брызг.
Мария поняла чудовищность своего поступка, но ей было безразлично: что бы он с ней не сделал, она ни о чем не жалела и, забавляясь нелепым видом Габриэля Ланкастера, прикрыла рукой рот, пытаясь подавить истерический смех, готовый сорваться с губ в любую минуту.
Габриэль вскочил с кровати в чем мать родила.
— Зачем ты это сделала, маленькая дрянь? — прохрипел он. — Погоди, я доберусь до тебя, и ты еще проклянешь тот день, когда мы встретились.
Но Мария, казалось, ничего не слышала, она не могла оторвать глаз от его тела: она даже не представляла, что мужчина может быть настолько красив, все в нем восхищало ее. И вдруг ей стало очень стыдно, оттого что она стоит и рассматривает обнаженного мужчину. Она подняла глаза, и их взгляды встретились. То, что она увидела, потрясло ее — столько тоски, отчаяния и желания было в этом взгляде, что она не выдержала и шагнула ему навстречу. Сильные руки подхватили Марию, и его рот жадно прильнул к ее губам. Весь груз мучивших ее предрассудков, заставлявших в одиночку сражаться за честь бесчисленных поколений Дельгато, моментально растворился в нахлынувшем на нее восторге, и она в исступлении погрузилась в мир ожидавших ее наслаждений.
Они вздрогнули от испуга, когда дверь неожиданно с шумом распахнулась. Глаза Габриэля метнули молнии, и он в ярости повернулся, чтобы наказать виновного, но, увидев стоящего на пороге Зевса, с тревогой спросил:
— В чем дело? Что случилось? Испанцы? Нисколько не смутившись при виде сцены, которую он застал, Зевс кивнул.
