2. С другой стороны, германское правительство кредитует счет испанского правительства в германских марках на сумму, соответствующую приблизительно 12,5 млн песет…»[18].
М. Бурцев отмечал важную роль средств массовой информации в деле формирования дивизии: «На следующий день испанская пресса начала усиленную кампанию за вербовку добровольцев, были организованы вербовочные участки по всей стране, даже на Балеарских и Канарских островах и в испанском Марокко. Для того чтобы привлечь больше добровольцев в дивизию, широко публиковались сводки и победные реляции германского командования об уничтожении Красной Армии и крахе большевизма»[19].
Советских политработников особо интересовали причины, заставившие испанскую молодежь отправиться на Восточный фронт. Одной из них назывались деньги: «Добровольцам обещали выплатить единовременно 1000 песет, работавшим — сохранить их заработок, а безработным — выплачивать по 7½ песет в день. Кроме того, добровольцы должны были с начала кампании получать 60 марок в месяц»[20].
Признавалась особая роль фаланги в процессе вербовки: «Для обеспечения успеха вербовочной кампании была мобилизована организация фалангистов. Фаланга рассылала циркулярные письма всем организациям и частям регулярной армии, сообщая разверстку, сколько добровольцев должна выделить каждая организация фаланги и каждая воинская часть»[21].
Одним из вопросов, который задавался испанским военнопленным в 1941 г., был вопрос о причине их появления в добровольческой дивизии. Понятно, что многие из них утверждали, что были зачислены в Голубую дивизию насильно: «Военнопленные испанцы рассказывают, что командир регулярной части собрал солдат в казармах и предлагал отправиться добровольцами с „Голубой дивизией“, но часто таких не оказывалось, и тогда командование части назначало „добровольцев“»[22].
Военнопленный Рафаэль Наварро Мульос, 20 лет, рассказывает: «Я был в Кастельоне, одной из наиболее поздно завоеванных Франко провинций Испании, в ней мало было желающих вступить в „Г. Д.“. Тогда командир полка назначил несколько „добровольцев“, в том числе и меня»[23]. М. Бурцев этим утверждениям и верит, и не верит: «В июне 1940 года были мобилизованы в армию Франко призывники так называемой „Красной зоны“, т. е. бывшей республиканской территории. Если в июне 1940 года был мобилизован призыв 1936 года, то в 1941 году был призван ряд возрастов, включая также и призыв 1942 года.
Однако несомненно, что, за исключением отдельных возможных случаев принудительного направления в „Г. Д.“, все солдаты являются добровольцами. Одни вступили для того, чтобы достигнуть высоких постов и наград (офицеры), другие — для завоевания себе славы и преимущественного положения (фалангисты), а третьи, их большинство, из-за денег — получение обещанных 1000 песет и других сумм»[24].
В справке, предназначенной для руководителей Коминтерна, рассматривался вопрос, как случайный человек или человек, отрицательно относящийся к режиму Франко, может стать «добровольцем»: «По заявлению одних военнопленных, для поступления в „Г. Д.“ требовались рекомендации местной фалангистской организации, по заявлению других — требовались рекомендации благонадежных фалангистскому режиму людей, по заявлению третьих — не требовалось никаких бумаг»[25].
Первый из перебежчиков, Антонио Пеламо Бланко, заявил, что он представил рекомендации от солдата — инвалида фалангистской армии и от одного знакомого, приверженца правых партий; другой, Эмилио Родриго, утверждал, что поступил в дивизию без всяких рекомендаций.
Для советских пропагандистов образца 1941 г. огромную роль играло социальное происхождение солдат противника. Недаром практически во всех листовках, адресованных немецким военнослужащим, а также союзникам Третьего рейха, напечатанных летом 1941 г., говорилось следующее: «Вы воюете против единственной страны социализма, в которой трудовой народ во время Октябрьской социалистической революции уничтожил власть капиталистов и помещиков»[26]. Поэтому при анализе состава Голубой дивизии обращалось внимание на следующее: «В Мадриде было завербовано 3500–4000 человек, почти все они из столицы. Из них был сформирован полк „Родриго“, по имени командира. Большинство солдат, завербованных в Мадриде, являются фалангистами. Также среди испанских военнослужащих имеется много деклассированного элемента.
