Команда ходила в город.
Попал в увольнение и Нил. Прямиком направив стопы к барину на корвет, он сделал чрезвычайно благоприятный для команды «Чухонца» доклад и был награжден десятью рублями.
– Премного благодарен, барин.
Что делать с такой гигантской суммой, Нил не знал. Так и гулял по Копенгагену, держась за карман, а воротясь на канонерку, спрятал завернутые в тряпицу ассигнации на самом дне рундучка.
Совесть была чиста – получил деньги и никого не подвел.
Ворчал Еропка. Вот уже пятые сутки он следил за боцманом Зоричем, угощал его ликером, заводил с ним разные разговоры и мог доложить барину лишь одно: Зорич – образцовый служака. Строг, но справедлив. Матросы боятся его, но и уважают. Нет, он ни в коем случае не англичанский агент, с чего вы это взяли, барин?..
И слуга ворчал, получив категорическое приказание: следить и дальше, глаз с боцмана не спускать!
Какие слова по адресу барина говорил Еропка про себя, осталось неизвестным. Зато повышенное внимание слуги цербера к боцману не осталось незамеченным и послужило поводом для пересудов.
За час до выхода в море на пирс стремительно вкатила посольская карета, влекомая четверкой взмыленных лошадей. Из нее выскочил Воронцов и прямо-таки взлетел вверх по трапу.
– Получено официальное уведомление, – скороговоркой сообщил он Пыхачеву, отдуваясь и глотая воздух. – Начиная с двадцать второго мая англичане закрывают Канал сроком на десять дней ввиду начинающихся маневров британского флота…
– Какой канал? – не сразу понял каперанг.
– Английский! Ла-Манш.
Доброе лицо каперанга медленно побагровело.
– Это нарушение всех международных норм! – возопил он, потрясая кулаками. – Они не имеют права! Что эти просвещенные мореплаватели себе позволяют?!
Чуточку отдышавшийся Воронцов, сухощавый, безукоризненно одетый, сам очень похожий на англичанина, иронически усмехнулся в тонкие усы:
– Кому вы это говорите! Перед тем как помчаться к вам, я телеграфировал в Петербург о вопиющем нарушении свободы мореплавания и торговли. Ничуть не сомневаюсь, что ноты протеста посыпятся очень скоро. Но мы ведь с вами знаем, чем скорее всего кончится дело, не так ли? Однако советую вам поторопиться, иначе вы рискуете застрять на десять дней где-нибудь в Дюнкерке или Кале.
Честь по чести – предупредил и отбыл.
Каперанг приказал ускорить подготовку к отплытию.
До темноты успели проскочить узости Зунда и легли на курс норд-норд-вест. «Победослав» легко развил десятиузловой ход. В кильватер ему, густо дымя и отчаянно молотя по воде плицами, поспешал «Чухонец».
Ужин в кают-компании корвета проходил в напряженном молчании. Лишь когда был подан десерт, развернулась дискуссия. Первым не выдержал капитан-лейтенант Батеньков.
– Гхм… – глухо начал он, не обращаясь персонально ни к кому. – Все-таки англичане – большие сволочи.
– И наглецы, – поддержал Канчеялов. – Действуют так, как будто они suo jure.[3] Больше всего, господа, меня удивляет, как они осмелились закрыть пролив, никого не спросясь. Мало им места для маневров в океане? Нужны берега для отработки взаимодействия флота с береговыми батареями – пожалуйста, вот вам Ирландское море. Удобно и малозаметно. Там, кроме англичан, никто и не ходит, если не считать ирландских рыбаков. А тут, подумать только, – Ла-Манш! – И лейтенант помотал головой, будто стараясь отделаться от бреда. – Торная дорога. Сколько торговых судов проходит Ла-Маншем ежедневно – наверное, несколько сотен?
– Не меньше, – отозвался Тизенгаузен.
– Вот то-то и оно! Ну, положим, на бельгийцев, датчан и разных прочих шведов Альбион может поплевывать свысока, это я понимаю. Даже на нас и на немцев может, хотя, конечно, с их стороны это свинство первостатейное… Впрочем, ничего выходящего из ряда вон я пока не наблюдаю, от британцев только и жди какой-нибудь гадости! Захватят в море торговое судно и свалят вину на исландских пиратов – они, мол. Сколько было таких случаев! Привыкли! – Разгорячившись, Канчеялов механически крошил бисквит на белоснежную скатерть. – Но как же быть с французами, господа? Ведь закрытие пролива касается в первую очередь их! Торговля через Шербур, через Гавр, ввоз колониальных товаров, каботаж, наконец… убытки, наверное, миллионные. Нет, господа, я этого решительно не понимаю! Либо англичане совершенно утратили здравый смысл, которым они так кичатся, либо…
