Тот чек, что принес помощник виконта, хотя и был выписан в английской валюте, находился в Английском банке, который не имел сельских филиалов. Должно пройти немало времени, прежде чем он превратится в наличные. Если, конечно, она не захочет пару раз наведаться в Лондон.
— Я не собираюсь его брать, — уточнила Эмма, — и все же, по-моему, куда проще было предложить мне десятифунтовую банкноту. У виконта их наверняка в избытке.
Эмма с удивлением отметила, как изменилось выражение лица ее собеседника. Он словно осунулся и потускнел. Он нервно покашлял, прочищая горло. Видимо, странному поведению виконта все же имелось объяснение. Но этот тип уж точно правду не скажет.
— Возьмите чек, — сказал помощник виконта. — Через неделю он войдет в силу.
— Ах, так он сейчас и силы не имеет? — со смехом уточнила Эмма.
— Он войдет в силу. — Блейни выглядел несколько глуповато. — И должен сказать, что большая сумма не сможет быть получена, пока его сиятельство не закончит переводить счета... У виконта проблемы с деньгами?
— Да. — Блейни заморгал. — Нет. — Он решительно тряхнул головой, словно простое «да» для ответа не годилось. — Он богат как Крез. Просто деньги его хранятся в иностранных банках. И еще дела с дядей...
— С дядей?
Какой-то момент Блейни пребывал в замешательстве. Он явно ступил на весьма зыбкую почву, и это Эмму забавляло. Этот человечек в третий раз за последние пару минут прочистил горло.
— Кхе-кхе. Финансы его сиятельства находятся в весьма запутанном состоянии. — Он еще что-то бормотал, но неразборчиво, во всяком случае, Эмма его не поняла, после чего умолк окончательно.
Эмма изобразила на лице самое горячее участие и, покачав головой, со значением произнесла:
— Тот самый дядя. Как ужасно! Какой, интересно, еще дядя?
Мистер Блейни замахал руками, словно хотел избавиться от упоминания о родственнике.
— Нет, нет, проблема решена, — произнес он и торопливо добавил: — Собственно, и проблема то была надуманной. Как только его сиятельство прибыл в Англию, никакого вопроса о том, кому принадлежат титул и наследство, возникнуть более не могло.
Помощник виконта говорил горячо и убежденно. Если бы Эмма могла знать о чем!
— Конечно, нет, — с понимающим видом поддакнула она.
— В любом случае именно поэтому, когда речь заходит о больших суммах, возникают затруднения формального плана, касающиеся росписи и прочего. И поэтому деньги со счетов так непросто получить. Его дядя открыл множество счетов. Деньги стали утекать. Дядя наделал долгов, и теперь возник вопрос о том, кому по этим долгам платить. Кредиторы стараются проверить каждый счет, прежде чем разморозить его. Все так запутано!
— Боже мой, я понимаю. — Пусть не совсем ясно, но кое-что понимать Эмма начала. Дядя наложил лапу на наследство, пока племянник был за границей. И возникли двойные счета.
Секретарь вздохнул, благодарный Эмме за проявленное понимание. Пожав плечами, словно показывая тем самым, что от него здесь ничего не зависит, он сказал:
— Итак, вы видите, что я не могу предложить вам больше десяти фунтов, ибо для получения большей суммы требуется подпись самого виконта... — Блейни сделал почтительную паузу, — которую может поставить лишь сам виконт.
В самом деле? Когда Эмма была в бегах в Лондоне, у нее обнаружился необычный талант копировать практически любую подпись так, что отличить ее от настоящей не смог бы и специалист. В Лондоне жизнь свела ее с компанией граждан, в числе которых был и Зак, которые «строили свое благополучие на бесчестности своих соотечественников». Если называть вещи своими именами, они специализировались на квазимошенничестве. Почему «квази»? Потому что комар носа не подточит. В четырнадцать лет Эмма пришла к выводу, что у девушки, решившей жить своей жизнью, в столице открывались три возможности: загибаться за гроши на фабрике, продавать себя на улице или «играть в игры», балансируя на узкой кромке, отделяющей законное от незаконного. Такие «игры» носили свое название — «игры в доверие». У юристов это называлось «злоупотребление доверием». Для того чтобы сделать выбор, много думать не пришлось, и тогда Эмма завела в Лондоне знакомство с людьми, которым понравился бы мистер Блейни.
