Мы остановились у светофора на большом перекрестке перед Линкольн-центром. В этот момент крышка письменного стола съехала с кучи моего хлама, нагруженного позади, и стукнула меня по спине. Не сильно, но малоприятно. Я повернулась и затолкала ее обратно.
— Вы уверены, что там все нормально упаковано?
— Все под контролем. Порядок.
У меня не было причин сомневаться, ибо его «порядок» означал небритую физиономию, давно немытые волосы и красноватые припухшие глаза. И не нужно было иметь диплом психоаналитика, чтобы понять — нажми он на тормоза чуть сильнее и нам обоим снесет головы. Я могла бы выйти из машины, устроить скандал, задев его профессиональную гордость, и добраться другим транспортом со всеми своими пожитками. Но, в конце концов, именно он согласился везти мое барахло, так что я решила промолчать.
То, что рухнула крышка стола, было еще не самым страшным. Наибольшую ценность среди моих вещей представляли кулинарные ножи. Любимым был восьмидюймовый японский из легкой стали. С ним я управлялась значительно легче, чем с ножами «Хенкель» или «Вустхоф» с лазерной заточкой. Он был словно естественное продолжение моей руки шеф-повара. И что самое невероятное, у него была полая ручка из нержавейки.
Нержавейка радовала меня больше, чем кого-то могли порадовать бриллианты. Ее приятный серебристый блеск создавал ощущение безопасности. Мне нравилось, что после каждой протирки он снова выглядел, как новенький.
Я пошарила сзади рукой, проверяя, в порядке ли мои ножи. Вот они, на месте, завернуты в синюю ткань наподобие многослойного торта. Вот бы схватить их и выскочить из машины! Но жизнь в цивилизованном обществе поставила меня в жесткие рамки: я вынуждена была сидеть тут и молиться, чтобы мое путешествие за шестьдесят семь кварталов завершилось без увечий.
— Могу я спросить, почему вы переезжаете? — заговорил Стэн. — Мне нравится слушать людей, узнавать, меняется ли их жизнь к лучшему или к худшему. Словно перебегаешь с горки на горку. — Он усмехнулся. — Я прав?
Хотя о его существовании я узнала из объявления, прикрепленного к телефонной будке, во мне еще не угасла потребность самозащиты.
— В нашу квартиру переезжает парень моей соседки. Документы оформлены на ее имя, так что я вынуждена переехать. И я собираюсь учиться в кулинарной школе, которая всего в нескольких кварталах от дома моей мамы. Поэтому целесообразно вернуться к ней. Получу диплом, устроюсь на работу и снова перееду. Так что все это временно.
И все же меня немного обескураживало возвращение в дом, где я выросла. И хотя все там было знакомо и привычно, Коко порой сводила меня с ума.
— Круто! Но ведь эти кулинарные школы, должно быть, дорогие?
— Да уж…
Впервые заглянув в эту школу, я едва могла поверить, насколько это дорого. Хотя программа была подходящая и далеко не самая дорогостоящая — всего каких-то десять тысяч долларов за семестр. Стипендия покрывала часть этих расходов, но тем не менее. У Коко никогда не водилось свободных денег, а просить отца о помощи я не хотела. Поэтому неизвестно еще, как все получится. Родители развелись почти сразу после моего рождения. Коко была слишком гордой, чтобы принимать какие-то алименты от отца, так что если не считать платы за колледж, отец никогда нас не поддерживал. Скрепя сердце, я все же у него попросила деньги на учебу. Он не отказал мне, хотя и не одобрял моего решения получить некий «диплом», который всего лишь дал бы мне возможность устроиться на обычную среднеоплачиваемую работу с низким социальным статусом.
— Я тоже о чем-то таком подумывал, — проговорил Стэн.
Казалось, все, за исключением моего отца, хотели пойти в кулинарную школу, когда слышали, что я собираюсь это сделать. Даже Коко. У меня до сих пор звучат в голове ее слова: «Это несправедливо. Я тоже хотела бы там учиться!» Когда я сообщила ей, что собираюсь специализироваться на выпечке, ее зависть еще больше усилилась. Она неустанно повторяла, что десерты — это «секс на тарелочке». Я же думала, что секс — это «десерт в постели».
Когда до моего нового жилища осталось десять кварталов, я позвонила своему парню Айе-ну по мобильнику. Мы договорились, что он будет ждать меня возле дома.
