Я кивнул в знак согласия. Здесь Запад и Восток единодушны: преодоление трудностей играет в жизни человека важную роль. Мысли, созвучные рассуждениям Далай Ламы, высказал в 1776 году экономист и философ Адам Смит, теоретик капитализма. В своей знаменитой книге «Богатство наций» он писал, что человек, который всю жизнь занимается однообразным трудом, теряет «привычку к усилию» и «становится настолько тупым и невежественным, насколько это вообще возможно для человека.
Может быть, мистер Смит немного перегнул палку, и тем не менее позиция Далай Ламы ясна:
— Не важно, о чем идет речь, об умственной или физической деятельности, трудности стимулируют шине развитие и творческие способности. Испытания помогают полнее раскрыть и использовать творческий потенциал личности, тогда как рутинная работа ведет к стагнации, к замедлению нашего развития. Разумеется, — тут Далай Лама засмеялся, — если трудности угрожают жизни, то лучше их избегать. Например, если за вами гонится бешеная собака, то вряд ли, бросившись ей навстречу с распростертыми объятьями, вы получите удовольствие — лучше все- таки убежать. Комаров и клопов тоже нужно безжалостно уничтожать — это единственный способ борьбы с ними! — И засмеявшись озорным смехом, он добавил: — Конечно, говоря о трудностях, я подразумеваю трудности, посильные для нас, — те, что мы можем преодолеть.
— Ну хорошо, — продолжал я. — А если работа не требует никаких усилий, если она однообразна и скучна — каждый день одно и то же от звонка до звонка и нет возможности применить свои навыки и таланты, — что тогда? Исследования показывают, что такая работа вызывает у людей крайнее неудовлетворение. Что же делать в этом случае? Знаете ли вы какие-нибудь способы преодолеть рутину? Может быть, искусственно создавать себе трудности, чтобы сделать работу интереснее?
— Не знаю, не знаю, — засмеялся Далай Лама. — Если человек работает на сборочной линии и каждый день выполняет одни и те же операции, не требующие особых усилий... даже не знаю, что ему посоветовать, как разнообразить такую работу, — разве что сломать что-нибудь, искусственно устроить какую-нибудь поломку на линии.
Люди очень разные, Говард, у них разные способности и характеры. Одни склонны к умственной деятельности, они любят задачи для ума и ненавидят физический труд. Другие, наоборот, предпочитают физическое напряжение. Я, например, знаю одного тибетца, бывшего монаха, который любит заниматься рутинной физической работой, однообразной и не требующей напряжения ума. Во время этой работы он любит думать о Дхарме[4]. Такая работа оставляет его ум свободным для размышлений. Нельзя сказать, что он предпочитает рутинную работу: ведь трудности бывают разными и встречаются в разных сферах жизни. Например, для духовной личности, для человека, который пытается выработать у себя сострадание ко всем без исключения, вероятно, трудно будет заставить себя сочувствовать врагам. Любить своих врагов — разве это не тяжело? Но если вам это удалось, то вы почувствуете огромное удовлетворение, даже счастье. Поэтому те, кто стремится сострадать, пусть попробуют для начала выработать в себе подлинное сострадание к бедным, слабым, нищим и обездоленным.
Испытания и трудности не обязательно связаны с чем-то неприятным. То или иное занятие не является испытанием, если исполнитель равнодушен к его результату. Например, созерцать страдания бедняков не тяжело тому, кто к ним равнодушен. Однако для человека с чуткой душой, это, несомненно, большое испытание. Поэтому мы можем сказать, что трудности носят строго индивидуальный характер и мера их для каждого человека различна.
— Итак, — закончил он, — ввиду многообразия человеческих характеров мы не можем категорически утверждать, что трудная работа лучше, чем работа легкая и рутинная. Все зависит от конкретного человека. — Тут он засмеялся. — Лично я думаю, что легкая работа лучше, потому что есть возможность прилечь и отдохнуть, немножко поспать.
— Вы серьезно думаете, что, выполняя рутинную работу, человек может получать от нее удовольствие? — спросил я.
