– С сожженным мозгом не бегают.
– Точно. Да и степень разрушения такова, будто держали нашего парня в капсуле минимум лет пятнадцать. А сердце? Ресурс выработало за считанные минуты, разорвалось. Так что дрон мог и не стрелять.
– Ну, насчет прочих тканей в принципе понятно, – сделал заключение агент. – Гормональный взрыв вернул Романова в чувство, вместе с лекарствами дал лишние секунды на рывок. Потому и печень не справилась. А вот мозг…
– Мозг да, – озадаченно поскреб затылок эксперт. – Состояние заведомого овоща. К тому же непонятно, как зажиточный биотехник побывал сервером. Были б медицинские записи, свидетельства. Но досье чистое. Догадки есть?
– Пока не знаю, – сдержано ответил Игорь. А сам подумал о диком наборе случайностей: взбесившихся спутниках, пробое информационной блокады здания, странных результатах вскрытия. Слишком много совпадений, прямых связей. Пора на прием к психиатру? Или вызвать Малдера и Скалли? Ведь логический вывод один – повреждения мозга Романов получил лишь вчера.
А еще вспомнилась оговорка Кима тогда, в карете скорой помощи. Командир выдвинул версию о копировании сознания, хотя Миронов подумал лишь о варианте атаки из Сети… тоже, кстати, фантастическом, но более правдоподобном. К тому же медик сказал, что соматические узлы в подкорке подозреваемого не повреждены. Теоретически Романова могли использовать как дрона. Но нужно доказать. Насколько знал агент, технологий, позволяющих провернуть подобное, официально не существовало.
Определенно следовало поговорить с Виктором. Корейца должно позабавить, что их игры разума похожи на правду. Вместе можно придумать, что и как делать дальше. Командир хоть и кажется местами мрачноватым и загадочным, парень неплохой.
– Анализы я сделал, – продолжал отчитываться Кириллыч, не заметив задумчивого выражения в глазах Миронова. – Налицо неумелая попытка склепать боевой пакет, работа дилетантов из подпольных клиник. Биомодули вживлены небрежно, отторжение замедленно слабеньким Коктейлем Двадцать Два, в крови полно конфликтных препаратов и гормонов. Отдам должное – если пренебречь выживаемостью объекта, результат неплох. Вам просто повезло, что метаморфоза не успела закончиться. А вот ДНК-сканирование еще не закончилось, но позже я пришлю отчет.
– Буду признателен, – пробормотал Игорь. – Вскрытие потерпевших делали?
– Да, – ответил Боровин. Сделал трагическую паузу и добавил: – И тоже… хм, любопытная деталь. Угадаешь?
– У обоих аналогичные повреждения мозга.
– Ага, – хмыкнул эксперт. – Не настолько тяжелые, но оба также похожи на серверов. Тот работяга мог, но преуспевающему инженеру и обеспеченной шлюхе подобное триста лет не нужно… Уже нащупал ниточку?
– Просто бью наугад.
– Брешешь. По морде лица вижу, что брешешь. Гипотеза есть, но боишься высказать, чтобы не записали в психи.
– Может и так, – поморщился Игорь. – Но лучше пока не буду спешить с громкими заявлениями.
– Дело твое, – пожал плечами Боровин. – Случай действительно любопытный, попахивает чьим-то грязным бельишком… Помнится лет двадцать назад была похожая оказия. Начали находили тела с кислотными ожогами, бросились искать маньяка. Полгода мучились, трупы считали, теории выдумывали. Пока не обнаружился первый выживший – парень гражданским вариантом Ловкача обладал, сумел извернуться. И оказалось, реальность проста до безобразия. У одной из компаний попросту сперли прототип имплантата, ты его знаешь как Дыхание Виверны. Ну а распространяться о таком никто не стал, ваших тоже предупреждать не удосужились… кто ж в таком признается-то? Потом, когда все открылось и бандюка поймали, лапками развели, компенсации и штрафы выплатили. Но имплантат-то скопировали и размножили… Думается мне тут тоже дело нечисто. Либо биомодуль новый сочинили, либо наркотик какой-то.
– Или оружие. Или просто пытались покопаться в мозгах, – подхватил Миронов. – Гадать бесполезно, нужны факты. Так что если тут закончили, я пойду.
– Вали, – хмыкнул Кириллыч.
Выкинув грязные перчатки, Игорь направился к выходу. Но на лестнице остановился и мучительно наморщил лоб, попытался разложить новую информацию по полочкам.
