Впрочем, состояние организма занимало Миронова меньше всего. Проверил, усилием воли подкорректировал, и сразу окунулся в воспоминания о таком долгожданном и таком противоречивом разговоре с Виктором. Промотал перед мысленным взором, проанализировал каждое слово, интонацию, выражение. И устало вздохнул.
Он на шажок приблизился к пониманию ситуации. Но мало, чтобы сложить цельную картину. А Ким то ли темнил, то ли действительно не мог рассказать. Лишь раздразнил намеками и недомолвками, которые породили целую прорву новых вопросов.
Как связан космос и плановая эволюция человечества в метаморфов? Собираются отправлять замороженные тушки «хомо» к ближайшим от Солнца звездам? А смысл? Новейшие двигатели в лучшем случае позволят плестись сквозь пустоту столетиями. И денег программа сожрет кучу, а выхлопа – пшик, разве что утолить абстрактный научный интерес. Глупо. К тому же в собственной системе куча неисследованных уголков, нереализованных возможностей.
А может, остался какой-то неучтенный фактор? Дрогнул же кореец, когда законник предположил, что Анну отправили в глубокий космос. Дрогнул и при слове «пришельцы».
Случайная реакция организма на нарушение психоблока?
Но даже если мыслить абстрактно… на орбите ведь куча спутников? Так? И не только правительственных. Какой-нибудь да и засек бы чужеродный объект. Пресловутый Контакт просто не мог случиться. И никаких твердых доказательств того, что инопланетяне среди нас.
С другой стороны Контакт мог случиться гораздо раньше. К примеру, сразу после Войны, когда связь с сателлитами была утеряна. Либо иномиряне обладают технологиями, позволяющими скрываться от любопытных глаз. И то, что их никто не видел на планете, ничего не доказывает. Алекс с Кимом тоже прекрасно скрывались и от камер и от ДНК-сенсоров.
В таком случае пришельцы – тоже метаморфы. И прозвище Странники более чем красноречиво. Но зачем им это? Каковы мотивы? И твердых фактов нет, обычные домыслы. По сути – возврат к тому с чего начали.
Гораздо больше бывшего агента волновало и злило то, что Виктор намекнул на Инну и Николая, недвусмысленно пригрозил: сбежишь – и с друзьями что-нибудь случится. Что-нибудь нехорошее.
Мог и солгать, конечно. Но зная репутацию и методы ПСБ, почему-то верилось в худшее.
И честно говоря, он не знал, что делать. Попытаться смыться? Покорно ждать уготованной участи? Голова пухла от тысяч «за» и «против», извилины закручивались в узлы в поисках выхода из лабиринта. Но выхода не было.
Его не отпускала и мысль о том, что все происшедшее случилось из-за нелепого и страстного желания Алекса вылечить Синдром младшего. Что брат пожертвовал всем, в том числе и жизнью…
Стоило ли оно того?..
Размышления пришлось прервать, так как послышались шаги. Пленник открыл глаза и пару секунд непонимающе смотрел на приближающихся людей. Четверо в пятнистой униформе, легкой хитиновой броне и шлемах десантников, с винтовками в руках. Пятый – тщедушный человечек смахивающий на узника концлагерей из хроник о Второй Мировой, но в костюме и начищенных до блеска туфлях.
– Кто я? Где мои вещи? – с неприятной ухмылкой передразнил Артур. И ободренный смешками бойцов, добавил: – Напоминаю, милейший – ты преступник, имеющий глупость попасться.
Геринг вновь осклабился, и изгой с каким-то отстраненным удивлением отметил, что зубы у него по-прежнему идеально ровные, сверкающие. Но взрыв, похоже, отразился не только на внешности и физическом здоровье, но и на душевном. В это верилось легко, стоило взглянуть в глаза следователя: бегающие, сверкающие лихорадочным возбуждением и неугасимым бешенством.
От предыдущего человека осталась жалкая тень, озлобленный карлик в дорогом костюме.
– Подъем! Карета подана, сударь, – нетерпеливо приказал безопасник. – А чтобы у тебя не возникло соблазна дергаться по пути, пожалуй, примерь вот такие милые наручники.
Два охранника оказались за спиной у Игоря, подхватили под локти и рывком подняли на ноги, заставили вытянуть ладони вперед. Резидент ПСБ извлек из кармана пиджака увесистые кандалы с широкими браслетами из матового металла, натянул на запястья Миронова и приложил к сенсору большой палец. Устройства ожили и будто потяжелели, кожу туго стянуло.
