Он бежал. Настолько быстро, насколько мог. То и дело спотыкался о корни, прячущиеся под слоем сушняка. Обдирал кожу о колючки и острые красные листья. Пошатывался, хрипло с клокотанием дышал, пытаясь глотать раскаленный воздух. А молочно-белые стволы деревьев то превращались в высушенные временем причудливые скелеты, то расплывались клочьями плотного белесого тумана. Алая листва казалась кровавой пеной, черное солнце, мелькающее в кронах – огромным зрачком неизвестного существа.
От пристального холодного взгляда становилось не по себе, хотелось завыть. И Он выл, хотя понимал, что нужно хранить молчание. Что преследующему Чудовищу будет легче держать след.
Но как не закричать, когда настолько страшно?
Монстр настигал. Он слышал хруст сучьев в ближайшей рощице, топот мягких лап, чувствовал горячее дыхание. Ощущал голод и ярость существа, что томилось без пищи целую вечность. И с возрастающим ужасом понимал, что спасения нет.
Это мир Чудовища.
Но Он хотел жить. Древний инстинкт самосохранения не желал сдаваться, гнал прочь. Через лес с белыми деревьями и багровой листвой, через мир, где царствовали оттенки серого и алого. Он обессилел, стонал от боли, но сначала открылось второе дыхание, потом третье. И бег стал сутью, смыслом, целью.
Глупо.
Ведь монстр именно этого и добивался. Чтобы жертва потеряла разум, мчалась без оглядки. А в своем мире Чудовище знало каждую тропку, каждый окольный путь.
Опасность Он почувствовал слишком поздно. Насторожился, когда понял, что шум за спиной подозрительно затих. И припустил быстрее, осматриваясь по сторонам – ни шелохнется ли куст, ни сыпанет ли листвой.
Но и за такую мелочь настигла кара, под ноги предательски бросился очередной извилистый корень. Он не удержался, покатился кубарем, вломился в кусты и сорвался с обрыва на берегу мелкой черной реки. В ребра впился твердый булыжник, острая осока посекла спину. Он ободрал колени и живот, остановился у кромки воды.
Куда-то мчаться стало в принципе бессмысленно. Так как, едва очнувшись, Он увидел Чудовище. Монстр стоял неподалеку и смотрел на беглеца. Осмысленно, хищно, с предвкушением. И широко ухмылялся, показывая острые черные зубы.
Волк… огромный белоснежный волк с невозможными в мире серого и алого ярко-желтыми глазами. Под плотной шкурой упругими шарами прокатывались мощные мускулы, из пасти рвался низкий рык.
Понятно, почему Чудовище было невидимым в лесу.
Мысль пробежалась юркой мышью и исчезла, следом навалился удушающий страх и тоже схлынул. Цель изменились. Раньше Он бежал, чтобы выжить. Теперь просто выживал.
Руки нащупали извилистый сук, колени подогнулись, подготавливая тело к броску, легкие вобрали побольше воздуха вместе с запахами волчьей шерсти и тины. Поймать в прыжке, опрокинуть, ударить по голове, оглушить и нащупать острым краем палки сердце…
У Него нет когтей и клыков, но есть разум, дубина и страстное желание жить.
Волк зарычал громче: мол, не поможет тебе ничего. Ты слаб, твои мышцы хуже моих, зубы маленькие и тупые. Сделал несколько осторожных шагов вперед, отскочил, увернувшись от неуклюжего удара. И присел ниже, прыгнул.
