За столом Гозлин сел по правую руку от герцогини. И Гардения с облегчением вздохнула, так как находилась от тети на приличном удалении. Он пил чрезмерно много, но никто не смел и намекнуть ему об этом.
У Гардении было такое впечатление, что этот гадкий зловещий Гозлин — главное действующее лицо на вечеринке. И не потому что он непрерывно что-то говорил, а потому что держался как король.
Этот человек — сущее зло, вновь и вновь повторяла она про себя.
— Я знаю мсье Гозлина, — сказал лорд Харткорт спокойно. — Советую вам держаться от него подальше.
— Значит, я не ошиблась… — пробормотала Гардения. — Не ошиблась, почувствовав, что в нем есть что-то странное…
— Этот Гозлин опасен, — предупредил лорд Харткорт.
Гардения задумалась.
— Не понимаю, почему он так нравится барону, — произнесла она медленно, обращаясь как будто не к собеседникам, а к самой себе. — Вообще-то барон во всем неординарен.
— По-вашему, их связывает близкая дружба? — спросил лорд Харткорт. — Барона и мсье Гозлина?
— Еще и какая близкая! — простодушно ответила Гардения. — Целый вечер барон только и следил за тем, чтобы тетя не переставала уделять мсье Гозлину внимание и чтобы слуги своевременно наполняли его бокал. А потом, уже в гостиной, даже прервал танец с тетей и уступил ее ему. В этот момент я как раз собралась уходить.
Она резко замолчала, сообразив, что опять забыла об осторожности. Странно, что лорду Харткорту так интересен этот жабоподобный Гозлин, подумалось ей.
— Я слишком много болтаю, — пробормотала она. — Мне не следовало ни о чем вам рассказывать…
— Не волнуйтесь, — произнес лорд Харткорт успокаивающе. — Все это не столь важно.
Но Гардения чувствовала, что для него выданная ею информация еще как важна. Он как-то странно изменился в лице и стал более задумчивым.
«Наверное, я чего-то недопонимаю, — решила Гардения. — Какой интерес могут представлять собой для лорда Харткорта вчерашние тетины гости? Наверное, зря я рассказала так много о бароне. Из моих слов понятно, что он частый гость в доме тети. И что их с ней отношения довольно близкие и теплые».
Они проехали по всему Буа и наконец остановились у одного из ресторанов с небольшими столиками под разноцветными зонтами в саду. Посетители попивали аперитив.
— Как здесь чудесно! — воскликнула Гардения.
Лорд Харткорт помог ей выйти из экипажа. Проходя за ней сквозь белые ворота, он увидел неподалеку старого цветочника, продавшего ему цветы для Анриэтты.
— Bonjour, Monsieur, — крикнул старик, тоже его заметив.
И тут же подошел ближе.
Гардения остановилась, повернула голову, сделала шаг назад и восхищенно уставилась на цветы в корзине цветочника.
— Ландыши! — произнесла она. — Они так потрясающе пахнут!
Лорд Харткорт цинично улыбнулся.
«Оказывается, и нашей английской птахе известны излюбленные приемы дам demi-monde, — подумал он. — Только вот вряд ли она знает, что за подарки и внимание следует платить».
— Я куплю вам букетик! — Берти с готовностью подскочил к торговцу цветами.
— Может, уступишь мне это право? — спросил лорд Харткорт, иронично ухмыляясь.
Гардения расширила глаза.
— Что вы! Мне ничего не надо! Я просто почувствовала аромат ландышей, вот и сказала, что они потрясающи. У нашего дома их росла целая клумба. Это любимые цветы моей мамы.
Берти, казалось, ее не слушал. Решительным жестом он запустил в карман пиджака руку и вынул оттуда один золотой соверен. Другой мелочи у него, по всей вероятности, не было.
Лорд Харткорт подошел к нему и очень тихо, чтобы не услышала Гардения, произнес:
— Я заплачу за цветы, Берти. А ты поищи свободный столик и усади за него эту хитрую лисичку.
— Лично я верю каждому ее слову, — прошипел Бертрам возмущенно.
— Не сомневаюсь. — Лорд Харткорт вновь ухмыльнулся. — Только не вздумай со мной ссориться, дружище. Не забывай, что ради этой прогулки с тобой мне пришлось отказаться от собственных планов.
— Об этом я и не забываю, — проворчал Бертрам и зашагал к Гардении.
Они сели за столик под огромным зонтом оранжевого цвета. Рядом бил небольшой фонтан.
— Чего желаете выпить? — спросил Бертрам. — Шампанского?
