– Это очень любезно с вашей стороны, – сказал мужчина, забирая из ее рук хорька и отправляя обратно на стул. – Но у меня нет никакой семьи. И я не могу быть уволен.
– Доджер, – с тревогой воскликнула Поппи, увидев вновь полетевшие во все стороны обрывки. Хорек явно был счастлив.
– Стул уже испорчен. Позвольте ему продолжать.
Поппи была смущена легкомысленным отношением незнакомца к порче животным дорогой гостиничной мебели.
– Вы не похожи на других управляющих, – заявила она.
– А вы не похожи на других молодых леди.
Это утверждение вызвало у Поппи кривую улыбку.
– Да, мне об этом говорили.
Небо приобрело цвет олова. Крупные капли дождя застучали по булыжной мостовой, прибывая густую пыль, поднятую многочисленным транспортом.
Не желая быть замеченной в окне, Поппи отошла немного в сторону, наблюдая за спешащими пешеходами. Некоторые из них открывали на ходу зонтики.
Коммивояжеры заполнили тротуары, распродавая свой товар с нетерпеливыми криками. Они торговали всем на свете, начиная от пучков лука, заварных чайников, цветов, спичек до заключенных в клетки жаворонков и соловьев. Последние представляли для Хатауэев особую проблему, потому что Беатрис была настроена, спасти каждое живое существо, попавшее в поле ее зрения. Множество птиц было неохотно куплено их шурином, мистером Роаном, и было выпущено на свободу в их поместье. Роан клялся, что к настоящему времени он заплатил за половину птичьего населения Гемпшира.
Отвернувшись от окна, Поппи увидела, что незнакомец стоит, сложив руки на груди, опираясь одним плечом о книжную полку. Он наблюдал за ней с озадаченным выражением лица, как-будто не мог понять, что с ней делать. Несмотря на его расслабленную позу, у Поппи мелькнула мысль, что, если бы она сейчас попыталась убежать, то он немедленно поймал бы ее.
– Почему вы не замужем? – спросил он с потрясающей прямотой. – Вы вращаетесь в обществе два, три года?
– Три, – словно защищаясь, ответила Поппи.
– Ваша семья, судя по всему, располагает средствами, поэтому можно предположить, что у вас солидное приданое. Ваш брат – виконт, еще одно преимущество. Почему вы до сих пор не вышли замуж?
– Вы всегда задаете такие личные вопросы людям, которых только что встретили? – изумленно спросила Поппи.
– Не всегда. Но я нахожу вас... интересной.
Она задумалась над заданным ей вопросом и, пожав плечами, ответила:
– Ни один из господ, которых я встретила в течение прошлых трех лет, мне не понравился. Ни один из них даже отдаленно мне не подходил.
– Какой же мужчина подойдет вам?
– Тот, с которым я смогу разделить тихую, обычную жизнь.
– Любая молодая женщина мечтает о чувствах и романтике.
Она грустно улыбнулась.
– Подозреваю, что у меня есть все основания ценить покой.
– А вам не приходило в голову, что Лондон это не то место, где нужно искать тихую, обычную жизнь?
– Конечно. Но у меня больше нет возможности искать в нужных местах. – Ей нужно было остановиться на этом. Не было необходимости объяснять что-то еще. Но одним из недостатков Поппи была любовь к беседе. Так же как Доджер не мог оставить в покое ящик, полный повязок, так и она не могла сопротивляться соблазну поговорить. – Проблемы начались, когда мой брат, виконт Рэмси, унаследовал титул.
Брови незнакомца удивленно поднялись.
– Это было проблемой?
– О, да, – искренне ответила Поппи. – Видите ли, никто из Хатауэев не был готов к этому. Мы были дальними родственниками предыдущего лорда Рэмси. Титул перешел к Лео только после целого ряда несчастных случаев со смертельным исходом. У нас не было никаких знаний об этикете, – мы ничего не знали о жизни высшего света. И мы были счастливы в Примроуз Плейс.
Она сделала паузу, предавшись воспоминаниям о детстве: веселый домик с соломенной крышей, цветник, где ее отец занимался разведением трав для своей аптеки, пара вислоухих бельгийских кроликов, которые жили в клетке возле задней двери, груды книг в каждом углу. Теперь дом лежал в руинах, а сад был заброшен.
– Но пути назад нет, – не то спросила, не то сказала она. Девушка обратила внимание на предмет, стоящий на нижней полке. – Что это? О. Астролябия.
