— ТЫ ПРИКАЗЫВАЕШЬ МНЕ, ВОИН?
Бреннан стоял, не шевелясь, а виноградинки пролетели всего на волосок от его головы и врезались в дерево позади него с такой силой, что так и остались в стволе.
— Извините мою дерзость, мой господин, но я повторяю свою просьбу. Смилуйтесь, пощадите эту женщину.
Тиернан вскочила и стала рядом с Бреннаном, положив сжатые в кулаки руки на бедра и пытаясь не обращать внимания на биение своего сердца в груди.
— Он служил вам и защищал человечество дольше, чем кто-либо другой. Это не честно. Мы выполнили условия проклятия. Я умерла. Разве этого вам недостаточно?
Посейдон наклонялся все ниже и ниже, пока его огромная голова не оказалась вровень с ними, пугая ее до чертиков, но его мраморное лицо выражало скорее веселье, а не гнев.
— БУДЕШЬ ЛИ ТЫ ПОДДЕРЖИВАТЬ ЕГО И ОСТАНЕШЬСЯ ЛИ С НИМ НА ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ?
Это напоминало клятву. Тиернан не колебалась ни секунды.
— Да, пока я жива, хотя длительность моего существование — всего лишь капля в океане по сравнению с его жизнью.
Посейдон поворачивал голову, глядя то на нее, то на Бреннана, то снова на нее, затем выпрямился во весь рост и нацелил на нее свой Трезубец. Разряд чистого сияющего серебристого света вырвался из наконечника Трезубца и ударил по ней, сбив ее с ног и причинив боль худшую, чем все, что Тиернан испытывала в своей жизни. Она кричала, извиваясь в агонии на земле, и Бреннан притянул ее в свои объятия, роняя слезы.
— Нет, — кричал он. — Не ее. Меня. Заберите меня.
Но Посейдон лишь улыбнулся и, наконец, через некоторое время, что показалось Тиернан годами, опустил Трезубец. Боль тут же прекратилась, и девушка подняла голову, чтобы осмотреться, хотя слезы затуманивали ее зрение.
Она ощупала руки и ноги, с радостью обнаружив, что они целы и работают как надо.
— Я в порядке, — сказала она, чтобы успокоить Бреннана. — Мне больше не больно.
Посейдон ударил Трезубцем по каменному фундаменту фонтана три раза.
— ДА БУДЕТ ТАК. ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ РЕШЕНО, ЧТО БРЕННАН ДОЛЖЕН ИСПЫТАТЬ РАДОСТЬ СТОЛЬКО ВРЕМЕНИ, СКОЛЬКО ОН БЫЛ ЕЕ ЛИШЕН.
Бог морей странно ухмыльнулся, продемонстрировав сияющие мраморные зубы.
— РАЗУМЕЕТСЯ, ЕСЛИ ТЫ ПОХОЖА НА БОЛЬШИНСТВО ПРЕДСТАВИТЕЛЬНИЦ СВОЕГО ПОЛА, ТО ВСКОРЕ ОН ПОЖЕЛАЕТ, ЧТОБЫ ВЕЧНОСТЬ БЫЛА ПОКОРОЧЕ.
Тиернан невольно расхохоталась. Бог только что поджарил ее мифическим Трезубцем, а потом отпустил пресную остроту. Вот вам и падение в кроличью нору.
Посейдон кивнул.
— ТЫ СПРАВИШЬСЯ, ЧЕЛОВЕК. Я ВОСХИЩАЮСЬ ТВОЕЙ СМЕЛОСТЬЮ, А ВЫЗВАТЬ ВОСХИЩЕНИЕ БОГА НЕ КАЖДОМУ ДАНО. ВАШИ ДЕТИ ТОЖЕ СТАНУТ ЧАСТЬЮ ПРОРОЧЕСТВА.
Бреннан крепче обнял Тиернан и переспросил:
— Дети?
— НЕ СЕЙЧАС. ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ, КОГДА ВОЗНИКНЕТ НУЖДА В ТВОИХ СЫНОВЬЯХ.
— Сыновьях, — переспросила Тиернан. — И сколько сыновей?
— МНЕ КАЖЕТСЯ, БЛИЗНЕЦЫ. ВОЗМОЖНО ТРОЙНЯШКИ. ЗДОРОВЫЕ, КРЕПКИЕ МАЛЬЧУГАНЫ.
Тиернан с трудом сглотнула.
— Но…
— У МЕНЯ НА ЭТО НЕТ ВРЕМЕНИ, — Посейдон указал пальцем на Бреннана. — НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ПОЖАЛЕТЬ О СВОЕМ ВЕЛИКОДУШИИ.
Бреннан низко поклонился:
— Мой господин, я ваш воин, и благодарю вас всем своим существом.
— КОНЕЧНО. ТОЛЬКО НЕ НАПОРТАЧЬ.
Тиернан раскрыла рот от изумления, что слышит настолько разговорные и современные словечки из уст древнего Бога, но не успела ничего сказать, как Посейдон и нимфы пропали во взрыве фейерверков и небольших водопадов.
Она и Бреннан молча смотрели на фонтан, лишенный статуй и покрытый лишь несколькими капельками воды.
— Я… я… — Тиернан запнулась, не зная, что сказать. — Нам сложно будет объяснить это Конлану и остальным. — Она указала на фонтан, который теперь перестал быть оным.
Бреннан вздохнул:
— К сожалению, подобного рода вещи случаются здесь чаще, чем ты думаешь.
Тиернан вдруг потеряла интерес к фонтану.
— У меня родятся близнецы? Или тройняшки? — Тут ее ноги подогнулись, и она рухнула на край пустого фонтана.
— Наверное, стоит начать сначала, — сказал Бреннан, становясь перед ней на колени. — Тиернан Батлер, выйдешь ли ты за меня замуж, чтобы прожить остаток вечности, будучи моей женой и матерью моих детей?
Она в ответ изумленно уставилась на воина.
