За спиной Михаила почувствовалось волнение, тревожное перешептывание. Он поспешил остановить волнение тихой, но суровой командой:
— Спокойно. По команде — пятеро на заднего. Один за мной. — И еще раз прошептал: — Спокойно! Мы будем жить!
С этого и начал бы команду!
«Мы будем жить!» Эта фраза вдохнула и силу и уверенность.
«Мы будем жить!»
Передний велосипедист все еще насвистывает и будто бы даже ведет мимо ямы. Но острый глаз снайпера видит, чувствует, что это только маневр. Немец хочет остановиться и внезапно обернуться с нацеленным автоматом.
Он свистит, но уже притормаживает велосипед. Вот он миновал и яму и мужика опиравшегося на старый, до черноты отполированный руками черенок лопаты.
Вдруг правая нога немца мгновенно оторвалась от педали с явным намерением подняться и перемахнуть через раму велосипеда.
Но еще быстрее, молниеноснее был рывок Михаила. Выхватив лопату из рук мужика, так, что тот от неожиданности упал на тропинку под ноги второму пленному, Михаил плашмя ударил своего врага по голове, одновременно крикнув задним:
— Бей!
Сзади раздалась автоматная очередь.
Михаил сорвал с падающего немца автомат и повернулся, чтобы помочь товарищам. Но те уже всей кучей навалились на второго автоматчика. Видно, стрелял он, слезая с велосипеда, поэтому ни в кого и не попал.
— Не убивать! — заорал Михаил и ударил автоматом по руке врага, который, очнувшись, тянулся к лопате. — Забирай свою лопату и уматывай! — прикрикнул Михаил на мужика, а своим приказал заткнуть немцам рты, второй автомат отдать учителю и быстро уходить.
В лес вбежали шальной, запыхавшейся толпой. Высокий вологодец выскочил далеко вперед.
Неожиданно раздалась команда Михаила:
— Отделение, стой!
Все остановились в растерянности. А длинноногого вологодца эта команда словно подхлестнула, он еще сильней припустил по лесу, который здесь уже заметно редел.
Михаил вскинул автомат и, крикнув: «Стой!», выстрелил, целясь над головой беглеца. Тот в недоумении остановился.
— Чуть не убил! — заорал он. — Ты что, сволочь, хочешь опять меня к фашистам завернуть? Видел я, как ты козырял перед ними!
— В строй! — клацнув автоматом, ожесточенно скомандовал Михаил. — Одного пристрелю, зато все спасутся!
Длинный боязливо вернулся и встал в строй.
— Отделение! Слушай мой команду! — громко, так что эхо пошло по лесу, выкрикнул Михаил.
В наступившей на мгновение тишине все услышали зычный сигнал автомашины и гул мотора.
— Чего дурака валяешь, командир! — заговорил учитель, тоже державший автомат наизготовку. — Слышишь, фашисты в селе подняли тревогу. Надо скорее уходить в глубь леса.
— А где она, глубь?! — негромко, но так сурово спросил Михаил, что все примолкли. — Лес видели? Пятьсот метров в длину, двести в ширину. Сейчас его окружат Выловят нас как цыплят или зажарят живьем. — И опять он резко скомандовал: — Разговоры прекратить! Слушать мою команду. Учитель, встать замыкающим. Отделение, за мной бегом, марш!
Вмиг выбежали из лесу в противоположную от села сторону, навстречу солнцу, опускавшемуся за бесконечное поле перезрелой, осыпающейся ржи.
— Отделение, стой! — в двух шагах от желтого океана ржи скомандовал Михаил.
Теперь бойцы послушно остановились.
А гул мотора, вой сирены, стрельба давили на уши, скребли за душу.
— Командир! Не тяни! Спасай нас, раз взялся! — взмолился вологодец.
— Тише, товарищи! Мы будем жить, мы спасемся только при условии полного спокойствия, — скороговоркой, но без горячности начал Михаил. — У нас один путь, в рожь.
— Что ты! С ума сошел! — опять не выдержал вологодец.
— Ползком! — перекрикивая его, продолжал Михаил. — По-змеиному.
— По следу сразу увидят, куда мы вползли.
Но теперь уже учитель перебил вологодца:
— Молчи и слушай командира!
— Никакого следа! — все так же терпеливо продолжал командир. — Я войду в рожь, а вы наступайте за мною точно след в след. Не примять ни одного стебелька. А потом я лягу и поползу. Следуйте опять, только за мной. Немцы сейчас окружат лес. Начнут стрелять. Но наше дело спокойно ползти. Кто смалодушничает, поднимется или поползет не по следу, тот предаст и себя и всех. Тогда мы расстреляем его первым, а с фашистами вступим в бой. Вперед! Еще раз, братцы, прошу вас… Голос Михаила дрогнул на этом слове. — Братцы, прошу вас, спокойно. Так уходили в камыши и отец мой, и дед, и прадед.
