Тихо вздохнув, Лукас прикрыл глаза.
– Неужели вы полагаете, что слухи прекратятся, если мы будем появляться порознь? – Затем он продолжил, не дожидаясь ответа: – Я думаю, что нет.
Анастасия закусила губу. Лукас прав. И если он появился здесь, чтобы сообщить, что ее отстраняют от дела, может, это и к лучшему. Но как же больно! Это совсем не то, чего ей хотелось, и мысль расстаться со следствием угнетала ее.
– Итак, все закончилось? – прошептала она со слезами на глазах. – Я не справилась?
Три долгих шага сделал Лукас, подходя к ней, потом взял ее за руку. После работы у себя в комнате она не надела перчаток. Поэтому, когда его шершавые мужские пальцы беспрепятственно дотронулись до нее, все ее тело тут же начало плавиться, как в ту ночь, когда он поцеловал ее. Боль желания потекла по жилам и сконцентрировалась там, в сокровенном месте между бедрами.
– Послушайте меня, – тихо проговорил он, но Анастасия чувствовала, как его взгляд жжет ее губы. – Все это не ваша вина. Это дело, это расследование и ваше участие в нем не прекратятся, если мы обратим ситуацию себе на пользу.
Анастасия задрожала. Почему-то это ей совсем не понравилось.
– Как мы это сделаем?
Последовал тяжелый вздох.
– Обществу по каким-то причинам понравилась мысль, что нас связывают романтические отношения. Поэтому давайте устроим спектакль.
Краска на лице сменилась бледностью, и, отступив на шаг, Анастасия отдернула руку.
– Зачем это?
Но Лукас не собирался отпускать ее.
– Подумайте, Ана. Если мы сделаем вид, что готовы обручиться, это будет лучшим прикрытием. Когда кто-нибудь застанет нас беседующими, шепчущимися друг с другом, каждый вспомнит, что у нас роман. Тогда матроны не пойдут против правил приличий и не откажутся в этом случае приглашать нас на каждое светское мероприятие.
Анастасия слышала, что он говорил, понимала, что он говорил, но его голос звучал как будто вполовину тише. В ушах звенела тишина, зато все перекрывал стук сердца. И никакой слабости в животе от волнения. И никакого страха!
И тут страх вернулся.
– Помолвка? – прошептала она, прикрывая глаза свободной рукой. – Это невозможно.
Лукас сразу отпустил ее руку. Она наблюдала за ним и увидела, как он внезапно стиснул зубы. Так, будто ее отказ рассердил его.
– У вас есть лучшее предложение, Ана? – Мгновенно остыв, он скрестил руки на широченной груди, натянув плотную ткань сюртука на грудных мышцах. На секунду Анастасия замерла, словно загипнотизированная, потом заставила себя отвести взгляд. – Пожалуйста, предложите альтернативу, которая устроит вас больше, чем изображать помолвку со мной всего несколько недель.
– Несколько недель! – воскликнула она. Господи Боже, она не была уверена, что выдержит это притворство несколько дней, какие уж там недели!
Лукас поджал губы.
– Не сокрушайте меня своим воодушевлением, – сказал он, бессильно опуская руки.
– Вы не понимаете, о чем просите.
Ее мысли обратились к Гилберту, как это было и несколько дней назад. Ни к чему было целоваться с этим человеком. Но если заглянуть глубже… если они будут просто изображать? Гилберт – единственная большая любовь в ее жизни. Единственный мужчина, которого она страстно желала, и получала такую же страсть в ответ. Переступить через это означало отречься от страстного чувства, которое бывает только раз в жизни. Разве не так?
– Я прошу вас выполнить вашу работу, – холодно заявил Лукас. – Вы ведете себя так, как будто я тащу вас на виселицу, а не на несколько вечеринок.
– Поступить так равносильно предательству, – прошептала она.
Он сделал шаг в ее сторону.
– Предать кого? – произнес он совершенно безразлично, и она рискнула предположить, что он знает, о ком пойдет речь.
Подняв к нему лицо, Анастасия заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.
– Моего мужа.
Губы свела судорога, когда он стиснул зубы. В том, как развернулись его плечи, как выпрямилась спина, было нечто от воинственного собственника, который защищает право на свою территорию.
– Вы не можете предать покойника.
Ее покоробила его грубость. Снова на глазах появились слезы, и Анастасия сморгнула их. Она не позволит ему их увидеть.
