Какое мне дело до Вонючки Бетти, Дейзи и грифонов? Я забыл о птенце!
– Где он? – спросил я. – И кто он?
Миссис Линд вздохнула:
– Он все еще в яйце и отказывается выходить. Дидо пыталась помочь, но он только щелкает на нее. Мы старались его накормить, но он не хочет. Дидо принесла из сада жуков, червяков и улиток. Ло предложил ему мышей, сосиски и свежий теплый тост со сливочным маслом. Но еда его не интересует. Иди и сам посмотри.
Мы последовали за ней в дом, перешагнув через Дейзи и Мампа, которым, похоже, было очень хорошо. Ло стоял в кухне на коленях, размахивая над кроватью для собак рыбной палочкой. Дидо стояла рядом, склонив голову на бок, и встревоженно кудахтала.
– Получается? – спросила миссис Линд.
Ло покачал головой.
Я опустился на колени рядом с ним. Дидо вяло клюнула меня, но я не обратил на нее внимания.
– Что с ним? – спросил я.
Ло пожал плечами:
– Не спрашивай.
Я посмотрел на яйцо. По мраморной розовой скорлупе шли зигзагообразные трещины. Дыра, которую проделал мой ботинок, со вчерашнего дня увеличилась и стала достаточно крупной для того, чтобы маленькое создание внутри яйца смогло просунуть в него головку и выбраться. Птенец был очень бледным, цвета земляничного йогурта, а рубиновый глаз, которым он так ясно смотрел мне в глаза, стал липким и мутным. Он перестал пищать. Он вообще перестал производить хоть какие-то звуки. Я почувствовал, как внутри все сжалось. «Это ты виноват, – сказал я себе. – Зачем ты наступил на него своей огромной лапищей? Ты раздавил его и заставил вылупиться раньше времени, а теперь…»
– Он ведь не умрет, правда? – Пруденс стояла рядом со мной.
– Нет! – отчаянно воскликнул я. – Нет, он не может! Вчера он был в полном порядке! Когда я достал его из хлебницы, он посмотрел прямо на меня и выглядел очень довольным. И он со мной разговаривал.
– Малыш очень слаб, – грустно заметила миссис Линд. – Боюсь, он долго не… Подожди-ка…Что ты сказал, Джордж?
Делать было нечего – пришлось признаться.
– Это случилось, когда здесь была Даймонд. До того, как она… сами понимаете. Мингус взорвался, и все побежали кто куда, пытаясь выскочить из кухни. Я наступил на яйцо. Мне очень-очень жаль. Мне показалось, что с ним все в порядке, и я спрятал детеныша в хлебницу, чтобы ему никто не навредил. Я не хотел, чтобы его увидела Даймонд или Минцер.
– Давай-ка разберемся, – сказала миссис Линд. – Когда яйцо треснуло, кроме тебя здесь никого не было? То есть ты был первым живым существом, которое он увидел?
Я кивнул.
– Тогда все ясно, – сказала миссис Линд. – Он тоскует.
– Тоскует? – нахмурился я. – По кому?
– По тебе, Джордж. – Ло сидел на пятках и ухмылялся. – Он думает, что ты его мама. Смотри, он уже оживился. Ведь мамочка вернулась!
Так и было. Птенец изменился, встрепенулся, рубиновый глаз моргал и вертелся, пытаясь поймать мой взгляд.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я.
– Твой образ отпечатался в его памяти, Джордж, – объяснила обрадованная миссис Линд. – Только что вылупившийся из яйца детеныш считает своей мамой первое живое существо, которое увидит. Им оказался ты, и теперь он зациклен на тебе. Малыш ждет, что ты будешь его кормить, ухаживать за ним и учить всему, чему нужно научиться. Никто другой этого сделать не сможет. Это огромная ответственность. Ты можешь или взять ее на себя, или отказаться. Решать тебе. Но если ты не согласишься, птенец погибнет.
«Вип-вип», – едва слышно пропищал птенец.
– Я согласен, – не раздумывая, выпалил я.
– С прибавлением вас, мамочка! – сказал Ло и передал мне рыбную палочку. – Для начала попробуй скормить ему это.
Как только малыш увидел, что я протягиваю ему рыбную палочку, вип-випы стали громче, он попытался выбраться из скорлупы и раскрыл челюсти, обнажив ряды крошечных и острых, как булавки, зубов. Спустя полторы упаковки рыбных палочек он вылез из яйца и свернулся у меня на коленях. Я поглаживал пальцем чешуйчатую спинку, думая о том, как пронесу его к себе в дом и буду тихонько ухаживать за ним, чтобы мама не поняла, что у нас живет неопознанная рептилия. И чем я буду его кормить? Глядя на острые зубы, я понимал, что овощи в его рацион не входят. А вот вегетарианцы – вполне.
